blood is really warm. it's like drinking hot chocolate, but with more screaming. ©
ииихааа, тексты по вампирам! :3
первый псто - почти все мои миники, они все равно были небольшие.
это для меня был такой текст боли, когда я замахнулась на слишком серьезные и восхитительные для меня вещи.
я ужасно люблю Носферату и люблю историю их клана. а про Матриарха в кланбуках три строчки. это меня ужасно расстраивало, и я решилась написать про нее что-нибудь.
я грызла себе руки и ненавидела этот текст, дописывала и перписывала его, разводила рыдания и истерику в команде и асечке, ужасно боялась читать отзывы на него и вообще. чоужтам, я и перечитывать его опасаюсь.
но в оправдание могу сказать, что я ужасно хотела написать про нее что-нибудь классное, потому что Матриарх в моем понимании божественна. но что получилось, то получилось.
Название: Матриарх
Автор: the absurd.
Бета: Helga Rais
Размер: 1713 слов
Пейринг/Персонажи: Матриарх Носферату, ОМП (Никтуку)
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: R
Краткое содержание: немного о том, как появился клан Носферату, и о той, кто его создал
Примечание: расчлененка, вольное толкование канона
Считается, что основателями 13 кланов вампиров являются Патриархи - вампиры третьего поколения, "внуки" Каина. Но Носферату - те из них, кто вообще верит в легенды - предпочитают рассказывать, что настоящая праматерь их клана - некто, кого они зовут Матриарх. Вообще-то, Матриарх сама по себе дитя Патриарха Абсимилиарда. Но так как Абсимилиард приказал остальным своим детям (которых называют Никтуку) уничтожить всех Носферату, то и считать его отцом клана никому особенно не хочется.
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже. и прекрасная Матриарх, собственно, тоже не моя - и я бы не рискнула претендовать.
читать дальшеМатриарху спалось неспокойно. В последний год ее сон заполоняли воспоминания о прошлом, настоящем и будущем, она ворочалась в своем ложе глубоко под землей, зная, что скоро полные ненависти братья и сестры придут, чтобы пробудить и снова попытаться убить ее.
Матриарх пыталась вспомнить последнюю ночь своей жизни, но в памяти всплывал лишь собственный страх и лик чудовищного вампира со шрамом на лице – Отца, – который, насилуя ее, вгрызался острыми клыками в ее шею и пил кровь до тех пор, пока не иссушил ее некогда прекрасное тело до конца. Этим монстром был Абсимилиард, но это имя Матриарх узнала гораздо позже. В ту ужасную ночь, когда кровь вернула ее к жизни, она знала лишь одно: нужно бежать, не останавливаясь, как можно дальше. Наутро, едва не погибнув от солнечных лучей, Матриарх осознала: это чудовище – дитя Каина, которого в Первом Городе почитали как бога, и оно передало проклятие бессмертия и ей. Дальнейшие воспоминания путались – в голове появлялись образы леса, полного страшных хищных зверей, который стал ее новым домом и укрытием; ей снились бесконечный побег и покорные Абсимилиарду монстры – такие же вампиры, как и она, – идущие по ее следам и жаждущие ее смерти.
Никтуку. Еще одно имя, пробуждавшее в дремлющем разуме Матриарха ненависть. Имя целой семьи детей Абсимилиарда – всех, кроме нее самой и еще двоих, о которых сама Матриарх знала немного. Отец привязывал их к себе кровью, как это делал Каин, и Никтуку были вернее любого пса. Они бежали за ней через лес, но пропали через несколько ночей, и теперь Матриарх со странной тоской вспоминала те ночи, что не были заполнены бегством. Тогда она спокойно бродила по лесам, и никто не смел напасть на нее – ни животные, ни кочующие племена людей. Матриарх могла ходить среди них невидимой и питаться их кровью, когда они спят, или же показываться на глаза смертным, в те времена знавшим о вампирах не понаслышке, и забирать их кровь в обмен на помощь или защиту. Временами она думала, что могла бы основать свой город. Но однажды, проснувшись, Матриарх увидела на сгнивших руках своих клок собственной кожи с лица; ее прекрасное тело иссохло и покрылось уродливыми наростами, густые волосы вылезли, а кости переломались и изогнулись. Ночь, когда Матриарх утратила свою красоту, была самой ужасной, и даже теперь, во сне, она сжимала изуродованные, покрытые слоем застывшего гноя руки в бессильном отчаянии. Прошли годы, прежде чем Матриарх узнала о предательстве Абсимилиарда и проклятии, которое Каин наслал на него и всех его детей, но ей не нужны были какие-то еще причины, чтобы ненавидеть собственного создателя. До рассвета Матриарх оплакивала свою красоту, и дикие звери приходили к ее убежищу, чтобы слизать кровавые слезы с земли. Именно они стали ее первыми верными слугами, днем и ночью следящими за каждой тенью. Сквозь сон Матриарх и теперь слышала вой и рычание зверей – совсем других, но тоже преданных ей. В их голосах ей слышалась тревога.
После той ночи Матриарх скрылась от глаз смертных, стыдясь своего уродства и ненавидя его, и начала создавать собственную семью. Она забирала слабых и больных, уродливых душой или телом и даровала им бессмертие, силу… и проклятие Каина, навсегда изменяющее их внешность. Матриарху было бесконечно жаль собственных детей, вынужденных постоянно прятаться от чужих глаз, но она нуждалась в них. Она лелеяла мечту о мести, но никогда не действовала открыто, потому что знала: возле убежища ее создателя всегда бродят его дети, изуродованные и еще более обозленные, чем раньше. Но Матриарх никогда не оставляла мысли о том, что однажды она и ее семья смогут уничтожить Абсимилиарда, и, может быть, тем самым избавиться от проклятия Каина. Поэтому она продолжала побег, оставляя за собой длинный кровавый след и все новых и новых детей – семью Носферату. Но, как рассказывали ее дети, знавшие множество легенд и слухов, Абсимилиард тоже хотел избавиться от проклятия, и для этого задумал отдать Матриарха Каину, надеясь этим заслужить прощение. Узнав, что та по его примеру создала собственную семью, он впал в ярость и приказал уничтожить всех. У них оказалось гораздо больше общего, чем можно было бы представить – Матриарх долго смеялась, услышав эту легенду, и смех ее, с трудом прорывающийся через искореженное проклятием горло, был похож на карканье и собирал любопытное воронье. Никтуку не заставили себя ждать – тени, еще более уродливые, чем она, полностью покорные воле Абсимилиарда и жаждущие лишь смерти Матриарха вновь вышли на охоту. Она снова была вынуждена бежать, бросив все и оставив своим детям лишь один приказ: «Прячьтесь». Матриарх снова шевельнулась во сне, чувствуя, что наверху, над ее убежищем, появились чужаки. Воспоминания о далеком прошлом мелькали в памяти: она должна была вспомнить все прежде, чем пробудиться.
Семья разрасталась, ее дети были повсюду – даже там, куда вампиры других семей не решались заходить очень и очень долго. Они всегда помнили – или просто чувствовали, – что за ними следят, и по наказу Матриарха научились прятаться лучше, чем кто-либо. Совершеннее них в этом искусстве были только Никтуку. Проходили столетия, и многие Носферату забыли как о них, так и о своей общей Матери. Но сама Матриарх помнила о своих детях всегда и непрестанно наблюдала за семьей, своими глазами или чужими; она гордилась детьми и продолжала жалеть их, мечтая, что когда-нибудь проклятие, принесшее им столько страданий, будет снято.
Матриарх вспоминала, как нашла свой нынешний приют. Когда ей надоело убегать и прятаться, она пришла в этот лес и несколько месяцев приручала местных животных и птиц, а потом древним обрядом создала себе надежное убежище глубоко в земле, и там погрузилась в глубокий сон. Никтуку не одно столетие искали ее укрытие, но сейчас чутье подсказывало, что ее обнаружили. Это значило, что пришло время пробудиться.
Чужак, пришедший на ее землю, наконец сбросил пелену невидимости; теперь Матриарх могла посмотреть на него глазами птиц, рассевшихся на ветках растущих рядом деревьев. Ее охватил гнев: пришедший Никтуку волочил за собой парализованное, пробитое колом тело одного из ее детей. Он с ненавистью оглядывался по сторонам, зная, что за ним наблюдают. Бросив тело рядом с собой, Никтуку прохрипел что-то, но в этих звуках нельзя было разобрать ни слова – проклятие деформировало его череп так сильно, что он не мог даже говорить. Он не мог добраться до нее, пока она лежала глубоко в земле: тело Матриарха оберегали древние как мир, огромные чудовища, похожие на червей, прячущиеся в земле с момента ее создания. Матриарх тоже знала это, и теперь она догадывалась, что собирается сделать Никтуку. Мысли заполняли ее сознание гневом, но пробудиться от сна, длившегося не один век, было не так просто, и сейчас Матриарх в бессильном гневе наблюдала, как Никтуку терзает ее дитя. Он разрывал грудную клетку молодого Носферату когтями, которых на каждой руке у него было не меньше десятка, рвал его плоть с таким остервенением, что брызги крови летели во все стороны. Дитя Матриарха не могло даже закричать – оно лишь смотрело, как Никтуку отрывает клочья покрытой чешуей плоти от его руки, а потом переламывает кость и отшвыривает изуродованную конечность в сторону. Какофония звуков накрыла молчавший веками лес: птицы отчаянно кричали, где-то неподалеку взвыли волки и дикие псы, казалось, даже в шелесте листьев слышалась ненависть, но для Матриарха ничто не могло заглушить безмолвный крик ее дитя. Она чувствовала его боль, как свою собственную – каждый удар когтями, каждый перелом – и так же ясно ощущала его всепоглощающий страх. Матриарх отчаянно пыталась пошевелиться, но тело отказывалось слушаться. В какой-то момент кошмарная боль ослепила и оглушила ее. Когда Матриарх, успокоившись, снова посмотрела на происходящее наверху глазами верной ей птицы, она увидела, что туловище Носферату лежало, лишенное уже всех своих конечностей. На лице вампира застыла гримаса ужаса. Никтуку торжествующе сжимал в кривых руках куски мяса, а из дыры в его глотке рвался скрипящий клекот, заменявший ему смех. Он не имел возможности добраться до Матриарха сам, но мог заставить ее подняться из-под земли. Никтуку рассчитывал на то, что из-за длительного сна она станет легкой добычей.
Подобное тянется к подобному, и капли крови Носферату пробивались сквозь слой земли, устремляясь к своей создательнице. Как только первая из них коснулась тела Матриарха, та смогла открыть глаза. Ярости ее хватило бы на то, чтобы уничтожить весь мир. Земля расступалась перед ней, когда она выбиралась из своего убежища. Никтуку наверху замер в предвкушении – монстру, который знал лишь убийство и служение Абсимилиарду, неоткуда было знать, какова может быть ярость матери. Прежде чем увидеть саму Матриарха, Никтуку услышал ее вой, и в следующий момент на него налетели животные, из поколения в поколение защищавшие Матриарха. Пока она сама, неловко пошатываясь, выбиралась из земли, десятки птиц кружили над Никтуку, отклевывая кусочки от его тела. Они уносили маленькие лоскуты кожи и кусочки мяса в когтях и бросали их у ног Матриарха. В ноги Никтуку вцепились зубами огромные псы, удерживая его на месте, и тот не мог ни исчезнуть, ни отогнать их. Он лишь бессмысленно махал руками и кричал что-то неразборчивое. Матриарх триумфально смотрела на то, как одна из птиц уносит в когтях глаз Никтуку, подернутый мутной пеленой зрачок которого все еще бешено вращался, пытаясь сосредоточиться на ненавистной матери Носферату. Крик вампира сменился хриплым скулежом, и Матриарх оскалила рот в безумной, полной хищной радости ухмылке. Она была счастлива знать, что Никтуку страдает от боли так же, как страдало ее дитя.
Когда Матриарху надоело наблюдать за истязанием Никтуку, она сделала шаг к нему, и звери покорно отступили, а птицы разлетелись. Все они, рассевшись неподалеку, внимательно наблюдали, как их хозяйка и покровительница подходит к Никтуку. Тот выглядел немногим лучше растерзанного им Носферату: оголенные перекрученные мышцы, на которых кое-где еще оставалась кожа, обнажали пожелтевшие кости; одного глаза у него уже не было, а второй размеренно стекал по щеке. Он стоял на одном колене – от второй ноги осталась почти одна только кость – и опирался руками о землю, обнажая все три ряда клыков в отчаянном оскале. Он попытался отползти, волоча за собой бесполезную ногу, но остановился сразу же, как только почувствовал, что Матриарх, присев рядом с ним, положила высохшие руки на его плечи. Истерзанный и слепой, он яростно рычал и пытался ранить Матриарха, когда та пила его кровь. Но Никтуку терял силы, и уже через несколько секунд мог лишь слабо подергиваться.
Выпив его до конца и равнодушно отбросив пустой труп, Матриарх подошла к Носферату. Тот все еще был жив, несмотря на крайне тяжелые повреждения, и во взгляде его читались ужас и восхищение. Склонившись над изувеченным туловищем, Матриарх оскалилась в страшном подобии улыбки и достала кол из груди Носферату. Она знала, что где-то далеко в это же самое время проснулся и Абсимилиард, и, наконец, решилась на то, чего всегда так хотела. Сейчас она должна была унять крик своего ребенка и исцелить его раны, но сразу же после этого Матриарх поведет всех своих детей на войну, которая станет последней для нее или для ее Отца.
а это мой фемслеш.
и этим все сказано.
джен, знаете ли, определенно моя категория
хотя вообще изначально никакого фемслеша там не было, но четвертый левел явился ко мне и потребовал дань.
а еще бартер любезно подсказал мне, что этот текст недобечен, но мне пока что лень, пардон
Название: Узы
Автор: the absurd.
Бета: Helga Rais
Размер: 1513 слов
Пейринг/Персонажи: Зои (Носферату), Даниэль (Тореадор)
Категория: фемслеш
Жанр: ангст
Рейтинг: NC-17(кинк!)
Краткое содержание: Одной из самых чудесных и ужасных особенностей витэ Сородичей является возможность превратить в раба практически любое существо, которое отведает его трижды (Вампир: Маскарад, исправленное издание)
Примечание: насилие
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже.
читать дальшеЗои была очень зла. Она не могла понять, как так получилось: ведь они с Даниэль всегда были вместе. «До самой смерти и после нее», – обещали они друг другу, и вот смерть разлучила их. Даниэль заполучила вечность, полную сияющих красавцев и манящих возможностей, а Зои достались канализация, вскрывающиеся язвы по всему телу и перекосившееся от проклятия лицо. Зои лишилась всего; что хуже, она лишилась Даниэль, и это было несправедливо. О, как сильно Зои злилась из-за этой несправедливости.
Но сейчас у нее появилась возможность исправить ее. Тот мерзкий, почти не похожий на человека урод, обративший ее, рассказал Зои, как можно восстановить справедливость. Скоро все будет так, как должно быть.
***
Даниэль в сотый раз потянула за цепи, которыми ее приковали к стене – они были все так же крепки. Надежда на побег стремительно таяла, ей оставалось только смириться и ждать. Вот уже четыре дня она сидела где-то под городом, в комнате, в которую Зои затащила ее. Вокруг бегали целые полчища крыс, и Даниэль казалось, что они следят за ней. Крысы не давали спать – стоило только отключиться, как они окружали ее, ползали по телу, иногда пытались укусить – или отгрызть кусочек, чтобы добраться до крови. Даниэль была очень напугана. Что еще хуже, она видела: в существе, которое ее похитило, ничего не осталось от Зои, от ее милой Зои, – теперь там было лишь это ужасное, гниющее, сочащееся злобой чудовище.
Зои, словно услышав эту мысль, сбросила с себя покров теней и показалась. На ее лице – искореженном, безгубом, с дырой в щеке и огромной язвой на месте правого глаза – смутно читалось торжество. «Даниэль, – отвратительный хриплый голос. – Милая Даниэль. Видишь, что они сделали со мной?» Та инстинктивно зажалась в угол, заметив, что дыра в щеке Зои расширялась и сужалась, когда та говорила. «О, так сейчас я отвратительна тебе?» – Зои, казалось, почувствовала этот ужас, склонилась к ней, и в какой-то момент Даниэль показалось, что чудовище поцелует ее. «Превратится ли она в принцессу?» – нелепая мысль успела мелькнуть в голове Даниэль прежде, чем Зои наотмашь ударила ее по лицу. Потом снова, и снова, и снова – она яростно избивала Даниэль, а потом, взвыв, как животное, вцепилась ногтями в ее лицо. Та протяжно закричала, но Зои, казалось, вошла во вкус: содрав с Даниэль блузку, она оставляла длинные, неровные, рваные царапины по всему ее телу, то ли пытаясь оставить так свои метки, то ли желая сделать ее такой же уродливой, какой была Зои. Самой Даниэль оставалось лишь сдерживать вой и повторять, что она ни в чем не виновата. Все прекратилось в один момент: Зои схватила Даниэль за горло и ударила ее о стену, а потом просто отошла на несколько шагов. Она рассматривала то, что сделала, с таким ледяным спокойствием, будто бы не было никакого приступа ярости, будто бы только что кто-то другой пытался изорвать тело Даниэль в клочья, и ее неуверенность выдавали лишь крепко сцепленные руки. Даниэль тихо всхлипывала, обхватив руками колени и опустив голову. Через несколько минут Зои все же решилась подойти к ней; та вздрогнула, когда она провела окровавленной рукой по волосам Даниэль и улыбнулась: «Ты поймешь, Даниэль. Скоро все будет хорошо». Перед тем, как уйти, Зои разрезала себе руку и дала ей отпить своей крови.
***
Зои была почти довольна. Все шло по плану: как она и ожидала, Даниэль оказалась слишком слабовольной, чтобы хоть как-то сопротивляться. Она лишь сидела в своем углу и время от времени начинала истерически всхлипывать, хохотать или звать Зои – последнее было самым интересным. Уродливая крыса, Сир Зои, не соврал ей по поводу уз и их силы. Теперь она, растягивая удовольствие, медлила с их закреплением: смотреть, как Даниэль мечется между любовью и ненавистью, было любопытно. Отчасти Зои было стыдно и за это, и за тот приступ бешенства, что накрыл ее в их прошлую встречу, но у нее совершенно не было сил выносить это отвращение во взгляде. Она ненавидела себя, но чувствовать эту же ненависть со стороны кого-то другого было гораздо хуже. Тем более, когда этим «кем-то» была Даниэль. Она просто не имела права ненавидеть Зои; в конце концов, все заслуги Даниэль заключались лишь в том, что ей повезло подвернуться клану красавчиков. Да и царапины зажили довольно быстро, утешала себя Зои, из-под покрова невидимости рассматривая растерянную, испуганную Даниэль.
Когда Зои снова пришла к Даниэль, та отпрянула и зажалась в угол. «Ты боишься боли, милая Даниэль?» – та закивала. Зои даже нравился этот спектакль: теперь она была уверена, что не сорвется, и могла насладиться ситуацией. «Я не сделаю тебе больно», – она подошла ближе, протянула свои гноящиеся руки к Даниэль и вновь заметила отвращение в ее взгляде. Зои чувствовала нарастающий гнев, но старалась держать себя в руках. «Я кажусь тебе страшной?» – Даниэль отрицательно мотнула головой, и Зои потянулась своими отвратительными руками к ее лицу. «Когда-то ты их целовала, говорила, что не видела рук прекраснее, – Зои шипела, как рассерженная кошка. – Помнишь, Даниэль, помнишь?» Даниэль боялась гнева этой новой Зои, и ей ничего не осталось, кроме как целовать эти руки, и эти язвы, и просвечивающие кости. Закрыв глаза, она слизывала гной с незаживающих ран, и на мгновение Зои показалось, что все снова как прежде: они обе красивые и живые, и впереди – залитая солнечным светом прекрасная жизнь. Не удержавшись, она потянулась к Даниэль, приподняла ее лицо за подбородок и поцеловала так, как целовала все те годы, что они были вместе. Та, всхлипнув, обняла ее за шею, и Зои, прервав поцелуй, растянула безгубый рот в улыбке, открыв длинные, местами гнилые клыки. Даниэль, повинуясь инстинкту, отдернулась прежде, чем осознала, чем это может обернуться, но Зои не набросилась на нее – нет, на этот раз все должно был пройти по сценарию. Она знала, что на этом этапе узы еще не так сильны, но не могла удержаться: уложив Даниэль на холодный бетонный пол, она одной рукой расстегнула ее джинсы. Даниэль не сопротивлялась – то ли слишком испугалась, то ли сила крови не позволяла ей противиться воле Зои, – и та проникла в нее пальцами. Они обе знали, что мертвы и едва ли могут чувствовать что-либо, кроме голода, но Зои продолжала размеренно двигаться в ней, а Даниэль выгибалась и закусывала губу так, как делала это при жизни. Это был просто акт подчинения, часть спектакля, необходимая Зои для того, чтобы успокоиться. Она знала: все их чувства и отношения умерли вместе с ними, а то, что происходит сейчас, так же отвратительно, как сама Зои, как канализация, в которой она вынуждена жить. Но Зои упоенно целовала шею Даниэль, плавно опускалась ниже, ведя языком по ключицам, сквозь разодранную блузку покрывала поцелуями грудь, не прекращая движения пальцев. Если закрыть глаза, думала она, можно представить, что все как раньше, что Даниэль так холодна потому что замерзла, что произошло чудо. Даниэль по привычке погладила Зои по голове, намереваясь зарыться пальцами в некогда роскошные длинные волосы, но обнаружила лишь несколько прядей на иссеченном шрамами черепе и резко убрала руку. Чуда не случилось – Зои, оторвавшись от Даниэль, села возле нее и наконец сделала то, зачем пришла изначально: она рассекла свою руку, намереваясь снова поделиться кровью. Когда Даниэль попыталась отстраниться, Зои просто насильно запрокинула ее голову и влила алую жидкость ей в рот.
***
Даниэль не могла не признать, что скучала по Зои. Скучала, когда их разлучила ее смерть, скучала, когда узнала, что Зои тоже обращена. Но никогда она не скучала по Зои так, как теперь. Даниэль твердила себе, что должна ее ненавидеть, что Зои больше нет, что ей не по кому скучать и некого больше любить, но жаждала каждого ее появления, как заблудившийся в пустыне жаждет воды. Крысы уже не появлялись, и Даниэль даже могла забыться глубоким сном, но от этого было не легче: в каждом из них ей являлась Зои, мертвая или живая. А та словно знала об этом и появлялась все реже и реже.
Даниэль робко улыбнулась, когда увидела в проходе знакомый клубок теней. Зои, сощурив единственный глаз, внимательно следила за движением каждого мускула на ее лице. «Ты рада меня видеть, милая Даниэль?» – в ее голосе слышалось напряжение. Вместо ответа та протянула руку к Зои; она помнила, какова на ощупь эта иссохшая кожа, но очень хотела прикоснуться к ней вновь. «Ты наконец поняла, что ничего не изменилось?» – Даниэль пододвинулась к ней так близко, как позволяли цепи. «Ты должна быть моей», – она прижалась к Зои, когда та села возле нее. Сейчас, когда Зои была так близко, Даниэль не понимала, как могла ненавидеть ее, как могла не замечать этой красоты. Все, происходившее до сих пор, казалось ей сном; Даниэль знала лишь одно: все, чего она хочет, это снова быть с Зои. «Это было колдовство, – думала Даниэль, прижимаясь губами к ране на ее руке. – Но заклятие разрушено, и она снова моя принцесса». Зои, расслабленно улыбаясь, гладила ее по спине, пока та пила кровь в третий раз.
***
Зои наконец успокоилась. Даниэль снова безоговорочно принадлежала ей; она смогла победить разлучившую их смерть, пусть даже не слишком честно – можно ли вообще выиграть у смерти честно? – и теперь все вернулась на круги своя. А сейчас Зои даже могла заняться чем-нибудь полезным для своего Сира – она, в конце концов, вроде как задолжала ему. Она сняла со своей любовницы цепи – та была привязана к ней узами гораздо более сильными, – и теперь Даниэль сидела у ног Зои, обмывая ее высохшие, покрытые струпьями конечности.
Наконец-то все снова правильно, думала Зои, лениво почесывая свою рабыню за ухом. Наконец-то мы снова вместе, улыбалась про себя Даниэль, целуя регнанта чуть выше колена. Все так, как должно быть.
а это просто фик проеду каннибализм.
во время его написания была сожрана шоколадка и пачка печенек. и вообще, каннибализм пробуждает во мне голод. много голода. это одна из тех причин, по которой челлендж четвертого левела принес мне много боли.
Название: Испытание
Автор: the absurd.
Бета: Helga Rais
Размер: 1170 слов
Пейринг/Персонажи: Саймон Миллиган, Пиша
Категория: джен
Жанр: AU
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: возможно, Пиша не съела приведенного к ней Миллигана: в конце концов, он смог узнать гораздо больше, чем полагается смертным
Примечание: каннибализм
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже. Персонажи созданы безвременно ушедшей в другие, лучшие игровые миры Тройка Геймс *роняет скупую слезу*
читать дальшеСаймон Миллиган очнулся в пустой темной палате. Сел на жесткой больничной койке, попытался восстановить в памяти последние события: решение снять передачу о призраке медсестры, бродящем в здании заброшенной больницы, и кошмар, которым все обернулось... Саймон вспомнил искаженное ужасом лицо Кэтти, их сценариста; Роберта, бросившегося за девушкой, когда что-то схватило ее и потянуло вниз через дыру в полу. Саймон тогда, бросив камеру, побежал к выходу, где его встретил тот странный болезненно-бледный парень. Дальше воспоминания перемешивались с провалами в памяти. Вот Саймон у себя дома. Он сидит, запершись в шкафу, потому что думает, что так безопаснее. Потом снова видит парня из больницы. Как он вообще попал в квартиру Саймона? Тот сказал, что на самом деле ничего не произошло, просто друзья решили разыграть его и теперь ждут в больнице. Почему Саймон поверил ему? Вернувшись в это проклятое здание, он не обнаружил никого из своей команды – только женщину с сияющими глазами и татуировкой на лице. Она говорила что-то о страхе, а потом целовала Саймона в шею…
Саймон свесил ноги с кровати. Воспоминания о том, что произошло после, возвращались кусками и были похожи на отрывки какого-то кошмарного сна: поцелуй женщины – был ли это вообще поцелуй? – обернулся слабостью во всем теле, и Саймон потерял сознание, почему-то ощущая вкус крови во рту. Он вспомнил, что уже приходил в себя здесь, в этой палате, а потом засыпал и просыпался вновь, и что-то сверкало во мраке совсем рядом с ним.
Миллиган растерянно рассматривал палату, пытаясь понять, что же произошло, когда в проходе показалась та самая женщина с сияющими глазами.
– Наконец-то, – негромкий, абсолютно равнодушный голос. – Иди за мной.
– Что?.. Я помню тебя, ты…
– Идем.
Она развернулась и вышла из палаты. Саймон встал – тело, будто ватное, слушалось плохо – и неуверенно последовал за ней. В молчании они прошли несколько коридоров и спустились вниз, в морг. Здесь все выглядело еще хуже, чем наверху: дыры в стенах, повсюду паутина и разбросанные по полу кости, подозрительно похожие на человеческие. Саймон нервничал все больше и больше.
– Зачем…
– Ты прошел одно испытание, но это не значит, что сможешь вынести второе.
– Какое к черту испытание? Ты…
– Ты умер, – женщина произнесла это так, будто сказала, что сегодня хорошая погода.
– Ты сумасшедшая, да? – Саймон нервно хихикнул.
– Ты не дышишь.
Он замер и прислушался к своему телу. Женщина была права.
Саймон, как и абсолютное большинство людей, был свято уверен: если прекращаешь дышать – умираешь, а после смерти люди не ходят и не разговаривают.
Саймон Миллиган не дышал уже несколько минут, но только что ходил и разговаривал. Он мог бы даже сейчас сказать что-нибудь, если бы не был так растерян.
Женщина в это время подошла к каталке, на которой лежало накрытое черной тканью тело. Когда она сняла покрывало, Саймон узнал в мертвеце Роберта. Миллигану казалось, что он должен испытывать какие-то эмоции по этому поводу, но он не мог. Слишком абсурдной была ситуация: вот Роберт, он мертв, очень правильно мертв – лежит, холодный, бледный и какой-то умиротворенный. А вот Саймон, он тоже вроде бы мертв, но стоит и рассматривает труп друга. И даже не может впасть в панику, хотя стоило бы: он как-никак умер. Они оба умерли.
Женщина доставала какие-то скальпели и тонкие изогнутые ножи самых разных форм. Она была похожа на статую из мрамора – такая же бледная и равнодушная. Саймон в какой-то мере был даже уязвлен ее бесчувственностью: у него трагедия, а она спокойно раскладывает на столике рядом с каталкой всякие железки. Впрочем, такая уж ли трагедия? Он умер, но, казалось, ничего не изменилось, только голод появился зверский. Саймон облизнулся и тут же обнаружил еще одно последствие своей смерти: зубы будто бы уменьшились и заострились. Он уже почти решился задать хоть какой-нибудь вопрос женщине, но та неожиданно обратилась к нему сама:
– Я выбрала тебя, потому что ты почти добрался до правды, пусть даже и не осознал этого. У тебя есть чутье, которое однажды может привести тебя к мудрости и силе. Путь этот будет сложным, ибо мы считаемся проклятыми даже среди себе подобных: мы вынуждены не просто пить человеческую кровь, но питаться их плотью. И сейчас ты должен доказать, что способен на это. Ешь.
Услышав, что ему предстоит сделать, Саймон мгновенно позабыл все предыдущие слова женщины о причинах его смерти и силе и перевел взгляд на труп Роберта. Он вдруг вспомнил, как тот смеялся, когда Миллиган предложил сюжет про больницу, и утверждал, что это полный бред, но Кэтти тогда ответила, что из этого может получиться неплохая история. Кэтти любила страшные истории даже больше, чем Саймон. А потом Миллиган вспомнил, как Роберт и Кэтти строили планы на отпуск, когда шли сюда: они хотели слетать в Париж. А вместо этого так умерли. Все умерли. Так нелепо. Саймон снова облизнулся: зверский голод мешал думать. «Ешь», - сказала ему женщина, и что-то внутри Саймона явно было не против. Помотав головой в попытке отогнать эту мысль, Саймон наконец поднял взгляд на женщину и спросил:
– Ты серьезно? А если я откажусь, ты… – его голос прозвучал тихо и как-то жалобно.
– Убью тебя.
Саймон почему-то был уверен, что она сдержит слово. Он наугад взял длинный тонкий нож и снова взглянул на тело друга. «Он ведь уже мертв, ему все равно? Роберт, черт подери, если бы я только знал, что все так обернется, я бы никогда не привел тебя сюда…», – голод терзал Саймона все сильнее. Что-то внутри него просто жаждало этой плоти. И крови, в этом теле была еще и кровь. Стоило лишь подумать об этом, и Миллиган, к собственному ужасу, захотел разорвать кого-нибудь голыми руками, зубами… кого-нибудь свежего. «Живого», - пронеслось в его сознании. Саймон выронил нож и отшатнулся. Женщина неотрывно смотрела на него:
– Ешь, или я убью тебя.
Саймону хотелось жить, ходить, разговаривать. Есть. Саймону очень хотелось есть. В какой-то момент голод пересилил все остальное. Он поднял нож и подошел к телу друга. «Прости меня, Роберт, прости, прости…» – Саймон вонзил нож в плечо Роберта. Тот вошел в плоть легко, почти ровно вдоль кости. Миллиган удивленно взглянул на свою руку, сжимающую нож, а потом попытался отрезать кусок от плеча. Там должны были быть мышцы. Мясо. Кровь. Мир вокруг замер; труп перед ним перестал быть телом друга – просто плоть и кровь, облаченные в кожу. Резать было неудобно – нож явно был приспособлен не для этого, – но Саймон упрямо кромсал плечо мертвеца. Когда Миллигану наконец удалось отрезать – почти оторвать – кусок плоти, он на мгновение замер, рассматривая его. А потом осторожно лизнул окровавленный комок из кожи и мышц и тут же позабыл обо всех принципах и сомнениях: вкус крови был прекрасен, лучше всего, что он когда-либо пробовал. «Теплая будет еще вкуснее», – подсказывало что-то, но в тот момент это было неважно: в жестком мясе, которое он пытался разжевать, прятался драгоценный алый нектар, и Миллиган должен был забрать себе весь, до капли. Саймон откусывал плоть острыми, как у животного, зубами, глотал ее, а потом слизывал кровь с собственных рук. Он наверняка бросился бы к телу, изгрыз и иссушил его, но женщина – Саймон не заметил, как она подошла – перехватила его за руки и медленно отвела в сторону. Совершенно ошалевший от бури новых ощущений Миллиган не сопротивлялся, только смотрел в сверкающие гипнотизирующие глаза. Он видел в них одобрение.
– Ты справился, – она сунула ему в руки пакет с кровью. – Пей. Трапезу сможешь продолжить позже. Сначала я расскажу, чем ты стал, Саймон Миллиган.
первый псто - почти все мои миники, они все равно были небольшие.
это для меня был такой текст боли, когда я замахнулась на слишком серьезные и восхитительные для меня вещи.
я ужасно люблю Носферату и люблю историю их клана. а про Матриарха в кланбуках три строчки. это меня ужасно расстраивало, и я решилась написать про нее что-нибудь.
я грызла себе руки и ненавидела этот текст, дописывала и перписывала его, разводила рыдания и истерику в команде и асечке, ужасно боялась читать отзывы на него и вообще. чоужтам, я и перечитывать его опасаюсь.
но в оправдание могу сказать, что я ужасно хотела написать про нее что-нибудь классное, потому что Матриарх в моем понимании божественна. но что получилось, то получилось.
Название: Матриарх
Автор: the absurd.
Бета: Helga Rais
Размер: 1713 слов
Пейринг/Персонажи: Матриарх Носферату, ОМП (Никтуку)
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: R
Краткое содержание: немного о том, как появился клан Носферату, и о той, кто его создал
Примечание: расчлененка, вольное толкование канона
Считается, что основателями 13 кланов вампиров являются Патриархи - вампиры третьего поколения, "внуки" Каина. Но Носферату - те из них, кто вообще верит в легенды - предпочитают рассказывать, что настоящая праматерь их клана - некто, кого они зовут Матриарх. Вообще-то, Матриарх сама по себе дитя Патриарха Абсимилиарда. Но так как Абсимилиард приказал остальным своим детям (которых называют Никтуку) уничтожить всех Носферату, то и считать его отцом клана никому особенно не хочется.
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже. и прекрасная Матриарх, собственно, тоже не моя - и я бы не рискнула претендовать.
читать дальшеМатриарху спалось неспокойно. В последний год ее сон заполоняли воспоминания о прошлом, настоящем и будущем, она ворочалась в своем ложе глубоко под землей, зная, что скоро полные ненависти братья и сестры придут, чтобы пробудить и снова попытаться убить ее.
Матриарх пыталась вспомнить последнюю ночь своей жизни, но в памяти всплывал лишь собственный страх и лик чудовищного вампира со шрамом на лице – Отца, – который, насилуя ее, вгрызался острыми клыками в ее шею и пил кровь до тех пор, пока не иссушил ее некогда прекрасное тело до конца. Этим монстром был Абсимилиард, но это имя Матриарх узнала гораздо позже. В ту ужасную ночь, когда кровь вернула ее к жизни, она знала лишь одно: нужно бежать, не останавливаясь, как можно дальше. Наутро, едва не погибнув от солнечных лучей, Матриарх осознала: это чудовище – дитя Каина, которого в Первом Городе почитали как бога, и оно передало проклятие бессмертия и ей. Дальнейшие воспоминания путались – в голове появлялись образы леса, полного страшных хищных зверей, который стал ее новым домом и укрытием; ей снились бесконечный побег и покорные Абсимилиарду монстры – такие же вампиры, как и она, – идущие по ее следам и жаждущие ее смерти.
Никтуку. Еще одно имя, пробуждавшее в дремлющем разуме Матриарха ненависть. Имя целой семьи детей Абсимилиарда – всех, кроме нее самой и еще двоих, о которых сама Матриарх знала немного. Отец привязывал их к себе кровью, как это делал Каин, и Никтуку были вернее любого пса. Они бежали за ней через лес, но пропали через несколько ночей, и теперь Матриарх со странной тоской вспоминала те ночи, что не были заполнены бегством. Тогда она спокойно бродила по лесам, и никто не смел напасть на нее – ни животные, ни кочующие племена людей. Матриарх могла ходить среди них невидимой и питаться их кровью, когда они спят, или же показываться на глаза смертным, в те времена знавшим о вампирах не понаслышке, и забирать их кровь в обмен на помощь или защиту. Временами она думала, что могла бы основать свой город. Но однажды, проснувшись, Матриарх увидела на сгнивших руках своих клок собственной кожи с лица; ее прекрасное тело иссохло и покрылось уродливыми наростами, густые волосы вылезли, а кости переломались и изогнулись. Ночь, когда Матриарх утратила свою красоту, была самой ужасной, и даже теперь, во сне, она сжимала изуродованные, покрытые слоем застывшего гноя руки в бессильном отчаянии. Прошли годы, прежде чем Матриарх узнала о предательстве Абсимилиарда и проклятии, которое Каин наслал на него и всех его детей, но ей не нужны были какие-то еще причины, чтобы ненавидеть собственного создателя. До рассвета Матриарх оплакивала свою красоту, и дикие звери приходили к ее убежищу, чтобы слизать кровавые слезы с земли. Именно они стали ее первыми верными слугами, днем и ночью следящими за каждой тенью. Сквозь сон Матриарх и теперь слышала вой и рычание зверей – совсем других, но тоже преданных ей. В их голосах ей слышалась тревога.
После той ночи Матриарх скрылась от глаз смертных, стыдясь своего уродства и ненавидя его, и начала создавать собственную семью. Она забирала слабых и больных, уродливых душой или телом и даровала им бессмертие, силу… и проклятие Каина, навсегда изменяющее их внешность. Матриарху было бесконечно жаль собственных детей, вынужденных постоянно прятаться от чужих глаз, но она нуждалась в них. Она лелеяла мечту о мести, но никогда не действовала открыто, потому что знала: возле убежища ее создателя всегда бродят его дети, изуродованные и еще более обозленные, чем раньше. Но Матриарх никогда не оставляла мысли о том, что однажды она и ее семья смогут уничтожить Абсимилиарда, и, может быть, тем самым избавиться от проклятия Каина. Поэтому она продолжала побег, оставляя за собой длинный кровавый след и все новых и новых детей – семью Носферату. Но, как рассказывали ее дети, знавшие множество легенд и слухов, Абсимилиард тоже хотел избавиться от проклятия, и для этого задумал отдать Матриарха Каину, надеясь этим заслужить прощение. Узнав, что та по его примеру создала собственную семью, он впал в ярость и приказал уничтожить всех. У них оказалось гораздо больше общего, чем можно было бы представить – Матриарх долго смеялась, услышав эту легенду, и смех ее, с трудом прорывающийся через искореженное проклятием горло, был похож на карканье и собирал любопытное воронье. Никтуку не заставили себя ждать – тени, еще более уродливые, чем она, полностью покорные воле Абсимилиарда и жаждущие лишь смерти Матриарха вновь вышли на охоту. Она снова была вынуждена бежать, бросив все и оставив своим детям лишь один приказ: «Прячьтесь». Матриарх снова шевельнулась во сне, чувствуя, что наверху, над ее убежищем, появились чужаки. Воспоминания о далеком прошлом мелькали в памяти: она должна была вспомнить все прежде, чем пробудиться.
Семья разрасталась, ее дети были повсюду – даже там, куда вампиры других семей не решались заходить очень и очень долго. Они всегда помнили – или просто чувствовали, – что за ними следят, и по наказу Матриарха научились прятаться лучше, чем кто-либо. Совершеннее них в этом искусстве были только Никтуку. Проходили столетия, и многие Носферату забыли как о них, так и о своей общей Матери. Но сама Матриарх помнила о своих детях всегда и непрестанно наблюдала за семьей, своими глазами или чужими; она гордилась детьми и продолжала жалеть их, мечтая, что когда-нибудь проклятие, принесшее им столько страданий, будет снято.
Матриарх вспоминала, как нашла свой нынешний приют. Когда ей надоело убегать и прятаться, она пришла в этот лес и несколько месяцев приручала местных животных и птиц, а потом древним обрядом создала себе надежное убежище глубоко в земле, и там погрузилась в глубокий сон. Никтуку не одно столетие искали ее укрытие, но сейчас чутье подсказывало, что ее обнаружили. Это значило, что пришло время пробудиться.
Чужак, пришедший на ее землю, наконец сбросил пелену невидимости; теперь Матриарх могла посмотреть на него глазами птиц, рассевшихся на ветках растущих рядом деревьев. Ее охватил гнев: пришедший Никтуку волочил за собой парализованное, пробитое колом тело одного из ее детей. Он с ненавистью оглядывался по сторонам, зная, что за ним наблюдают. Бросив тело рядом с собой, Никтуку прохрипел что-то, но в этих звуках нельзя было разобрать ни слова – проклятие деформировало его череп так сильно, что он не мог даже говорить. Он не мог добраться до нее, пока она лежала глубоко в земле: тело Матриарха оберегали древние как мир, огромные чудовища, похожие на червей, прячущиеся в земле с момента ее создания. Матриарх тоже знала это, и теперь она догадывалась, что собирается сделать Никтуку. Мысли заполняли ее сознание гневом, но пробудиться от сна, длившегося не один век, было не так просто, и сейчас Матриарх в бессильном гневе наблюдала, как Никтуку терзает ее дитя. Он разрывал грудную клетку молодого Носферату когтями, которых на каждой руке у него было не меньше десятка, рвал его плоть с таким остервенением, что брызги крови летели во все стороны. Дитя Матриарха не могло даже закричать – оно лишь смотрело, как Никтуку отрывает клочья покрытой чешуей плоти от его руки, а потом переламывает кость и отшвыривает изуродованную конечность в сторону. Какофония звуков накрыла молчавший веками лес: птицы отчаянно кричали, где-то неподалеку взвыли волки и дикие псы, казалось, даже в шелесте листьев слышалась ненависть, но для Матриарха ничто не могло заглушить безмолвный крик ее дитя. Она чувствовала его боль, как свою собственную – каждый удар когтями, каждый перелом – и так же ясно ощущала его всепоглощающий страх. Матриарх отчаянно пыталась пошевелиться, но тело отказывалось слушаться. В какой-то момент кошмарная боль ослепила и оглушила ее. Когда Матриарх, успокоившись, снова посмотрела на происходящее наверху глазами верной ей птицы, она увидела, что туловище Носферату лежало, лишенное уже всех своих конечностей. На лице вампира застыла гримаса ужаса. Никтуку торжествующе сжимал в кривых руках куски мяса, а из дыры в его глотке рвался скрипящий клекот, заменявший ему смех. Он не имел возможности добраться до Матриарха сам, но мог заставить ее подняться из-под земли. Никтуку рассчитывал на то, что из-за длительного сна она станет легкой добычей.
Подобное тянется к подобному, и капли крови Носферату пробивались сквозь слой земли, устремляясь к своей создательнице. Как только первая из них коснулась тела Матриарха, та смогла открыть глаза. Ярости ее хватило бы на то, чтобы уничтожить весь мир. Земля расступалась перед ней, когда она выбиралась из своего убежища. Никтуку наверху замер в предвкушении – монстру, который знал лишь убийство и служение Абсимилиарду, неоткуда было знать, какова может быть ярость матери. Прежде чем увидеть саму Матриарха, Никтуку услышал ее вой, и в следующий момент на него налетели животные, из поколения в поколение защищавшие Матриарха. Пока она сама, неловко пошатываясь, выбиралась из земли, десятки птиц кружили над Никтуку, отклевывая кусочки от его тела. Они уносили маленькие лоскуты кожи и кусочки мяса в когтях и бросали их у ног Матриарха. В ноги Никтуку вцепились зубами огромные псы, удерживая его на месте, и тот не мог ни исчезнуть, ни отогнать их. Он лишь бессмысленно махал руками и кричал что-то неразборчивое. Матриарх триумфально смотрела на то, как одна из птиц уносит в когтях глаз Никтуку, подернутый мутной пеленой зрачок которого все еще бешено вращался, пытаясь сосредоточиться на ненавистной матери Носферату. Крик вампира сменился хриплым скулежом, и Матриарх оскалила рот в безумной, полной хищной радости ухмылке. Она была счастлива знать, что Никтуку страдает от боли так же, как страдало ее дитя.
Когда Матриарху надоело наблюдать за истязанием Никтуку, она сделала шаг к нему, и звери покорно отступили, а птицы разлетелись. Все они, рассевшись неподалеку, внимательно наблюдали, как их хозяйка и покровительница подходит к Никтуку. Тот выглядел немногим лучше растерзанного им Носферату: оголенные перекрученные мышцы, на которых кое-где еще оставалась кожа, обнажали пожелтевшие кости; одного глаза у него уже не было, а второй размеренно стекал по щеке. Он стоял на одном колене – от второй ноги осталась почти одна только кость – и опирался руками о землю, обнажая все три ряда клыков в отчаянном оскале. Он попытался отползти, волоча за собой бесполезную ногу, но остановился сразу же, как только почувствовал, что Матриарх, присев рядом с ним, положила высохшие руки на его плечи. Истерзанный и слепой, он яростно рычал и пытался ранить Матриарха, когда та пила его кровь. Но Никтуку терял силы, и уже через несколько секунд мог лишь слабо подергиваться.
Выпив его до конца и равнодушно отбросив пустой труп, Матриарх подошла к Носферату. Тот все еще был жив, несмотря на крайне тяжелые повреждения, и во взгляде его читались ужас и восхищение. Склонившись над изувеченным туловищем, Матриарх оскалилась в страшном подобии улыбки и достала кол из груди Носферату. Она знала, что где-то далеко в это же самое время проснулся и Абсимилиард, и, наконец, решилась на то, чего всегда так хотела. Сейчас она должна была унять крик своего ребенка и исцелить его раны, но сразу же после этого Матриарх поведет всех своих детей на войну, которая станет последней для нее или для ее Отца.
а это мой фемслеш.
и этим все сказано.
джен, знаете ли, определенно моя категория
хотя вообще изначально никакого фемслеша там не было, но четвертый левел явился ко мне и потребовал дань. а еще бартер любезно подсказал мне, что этот текст недобечен, но мне пока что лень, пардон
Название: Узы
Автор: the absurd.
Бета: Helga Rais
Размер: 1513 слов
Пейринг/Персонажи: Зои (Носферату), Даниэль (Тореадор)
Категория: фемслеш
Жанр: ангст
Рейтинг: NC-17(кинк!)
Краткое содержание: Одной из самых чудесных и ужасных особенностей витэ Сородичей является возможность превратить в раба практически любое существо, которое отведает его трижды (Вампир: Маскарад, исправленное издание)
Примечание: насилие
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже.
читать дальшеЗои была очень зла. Она не могла понять, как так получилось: ведь они с Даниэль всегда были вместе. «До самой смерти и после нее», – обещали они друг другу, и вот смерть разлучила их. Даниэль заполучила вечность, полную сияющих красавцев и манящих возможностей, а Зои достались канализация, вскрывающиеся язвы по всему телу и перекосившееся от проклятия лицо. Зои лишилась всего; что хуже, она лишилась Даниэль, и это было несправедливо. О, как сильно Зои злилась из-за этой несправедливости.
Но сейчас у нее появилась возможность исправить ее. Тот мерзкий, почти не похожий на человека урод, обративший ее, рассказал Зои, как можно восстановить справедливость. Скоро все будет так, как должно быть.
***
Даниэль в сотый раз потянула за цепи, которыми ее приковали к стене – они были все так же крепки. Надежда на побег стремительно таяла, ей оставалось только смириться и ждать. Вот уже четыре дня она сидела где-то под городом, в комнате, в которую Зои затащила ее. Вокруг бегали целые полчища крыс, и Даниэль казалось, что они следят за ней. Крысы не давали спать – стоило только отключиться, как они окружали ее, ползали по телу, иногда пытались укусить – или отгрызть кусочек, чтобы добраться до крови. Даниэль была очень напугана. Что еще хуже, она видела: в существе, которое ее похитило, ничего не осталось от Зои, от ее милой Зои, – теперь там было лишь это ужасное, гниющее, сочащееся злобой чудовище.
Зои, словно услышав эту мысль, сбросила с себя покров теней и показалась. На ее лице – искореженном, безгубом, с дырой в щеке и огромной язвой на месте правого глаза – смутно читалось торжество. «Даниэль, – отвратительный хриплый голос. – Милая Даниэль. Видишь, что они сделали со мной?» Та инстинктивно зажалась в угол, заметив, что дыра в щеке Зои расширялась и сужалась, когда та говорила. «О, так сейчас я отвратительна тебе?» – Зои, казалось, почувствовала этот ужас, склонилась к ней, и в какой-то момент Даниэль показалось, что чудовище поцелует ее. «Превратится ли она в принцессу?» – нелепая мысль успела мелькнуть в голове Даниэль прежде, чем Зои наотмашь ударила ее по лицу. Потом снова, и снова, и снова – она яростно избивала Даниэль, а потом, взвыв, как животное, вцепилась ногтями в ее лицо. Та протяжно закричала, но Зои, казалось, вошла во вкус: содрав с Даниэль блузку, она оставляла длинные, неровные, рваные царапины по всему ее телу, то ли пытаясь оставить так свои метки, то ли желая сделать ее такой же уродливой, какой была Зои. Самой Даниэль оставалось лишь сдерживать вой и повторять, что она ни в чем не виновата. Все прекратилось в один момент: Зои схватила Даниэль за горло и ударила ее о стену, а потом просто отошла на несколько шагов. Она рассматривала то, что сделала, с таким ледяным спокойствием, будто бы не было никакого приступа ярости, будто бы только что кто-то другой пытался изорвать тело Даниэль в клочья, и ее неуверенность выдавали лишь крепко сцепленные руки. Даниэль тихо всхлипывала, обхватив руками колени и опустив голову. Через несколько минут Зои все же решилась подойти к ней; та вздрогнула, когда она провела окровавленной рукой по волосам Даниэль и улыбнулась: «Ты поймешь, Даниэль. Скоро все будет хорошо». Перед тем, как уйти, Зои разрезала себе руку и дала ей отпить своей крови.
***
Зои была почти довольна. Все шло по плану: как она и ожидала, Даниэль оказалась слишком слабовольной, чтобы хоть как-то сопротивляться. Она лишь сидела в своем углу и время от времени начинала истерически всхлипывать, хохотать или звать Зои – последнее было самым интересным. Уродливая крыса, Сир Зои, не соврал ей по поводу уз и их силы. Теперь она, растягивая удовольствие, медлила с их закреплением: смотреть, как Даниэль мечется между любовью и ненавистью, было любопытно. Отчасти Зои было стыдно и за это, и за тот приступ бешенства, что накрыл ее в их прошлую встречу, но у нее совершенно не было сил выносить это отвращение во взгляде. Она ненавидела себя, но чувствовать эту же ненависть со стороны кого-то другого было гораздо хуже. Тем более, когда этим «кем-то» была Даниэль. Она просто не имела права ненавидеть Зои; в конце концов, все заслуги Даниэль заключались лишь в том, что ей повезло подвернуться клану красавчиков. Да и царапины зажили довольно быстро, утешала себя Зои, из-под покрова невидимости рассматривая растерянную, испуганную Даниэль.
Когда Зои снова пришла к Даниэль, та отпрянула и зажалась в угол. «Ты боишься боли, милая Даниэль?» – та закивала. Зои даже нравился этот спектакль: теперь она была уверена, что не сорвется, и могла насладиться ситуацией. «Я не сделаю тебе больно», – она подошла ближе, протянула свои гноящиеся руки к Даниэль и вновь заметила отвращение в ее взгляде. Зои чувствовала нарастающий гнев, но старалась держать себя в руках. «Я кажусь тебе страшной?» – Даниэль отрицательно мотнула головой, и Зои потянулась своими отвратительными руками к ее лицу. «Когда-то ты их целовала, говорила, что не видела рук прекраснее, – Зои шипела, как рассерженная кошка. – Помнишь, Даниэль, помнишь?» Даниэль боялась гнева этой новой Зои, и ей ничего не осталось, кроме как целовать эти руки, и эти язвы, и просвечивающие кости. Закрыв глаза, она слизывала гной с незаживающих ран, и на мгновение Зои показалось, что все снова как прежде: они обе красивые и живые, и впереди – залитая солнечным светом прекрасная жизнь. Не удержавшись, она потянулась к Даниэль, приподняла ее лицо за подбородок и поцеловала так, как целовала все те годы, что они были вместе. Та, всхлипнув, обняла ее за шею, и Зои, прервав поцелуй, растянула безгубый рот в улыбке, открыв длинные, местами гнилые клыки. Даниэль, повинуясь инстинкту, отдернулась прежде, чем осознала, чем это может обернуться, но Зои не набросилась на нее – нет, на этот раз все должно был пройти по сценарию. Она знала, что на этом этапе узы еще не так сильны, но не могла удержаться: уложив Даниэль на холодный бетонный пол, она одной рукой расстегнула ее джинсы. Даниэль не сопротивлялась – то ли слишком испугалась, то ли сила крови не позволяла ей противиться воле Зои, – и та проникла в нее пальцами. Они обе знали, что мертвы и едва ли могут чувствовать что-либо, кроме голода, но Зои продолжала размеренно двигаться в ней, а Даниэль выгибалась и закусывала губу так, как делала это при жизни. Это был просто акт подчинения, часть спектакля, необходимая Зои для того, чтобы успокоиться. Она знала: все их чувства и отношения умерли вместе с ними, а то, что происходит сейчас, так же отвратительно, как сама Зои, как канализация, в которой она вынуждена жить. Но Зои упоенно целовала шею Даниэль, плавно опускалась ниже, ведя языком по ключицам, сквозь разодранную блузку покрывала поцелуями грудь, не прекращая движения пальцев. Если закрыть глаза, думала она, можно представить, что все как раньше, что Даниэль так холодна потому что замерзла, что произошло чудо. Даниэль по привычке погладила Зои по голове, намереваясь зарыться пальцами в некогда роскошные длинные волосы, но обнаружила лишь несколько прядей на иссеченном шрамами черепе и резко убрала руку. Чуда не случилось – Зои, оторвавшись от Даниэль, села возле нее и наконец сделала то, зачем пришла изначально: она рассекла свою руку, намереваясь снова поделиться кровью. Когда Даниэль попыталась отстраниться, Зои просто насильно запрокинула ее голову и влила алую жидкость ей в рот.
***
Даниэль не могла не признать, что скучала по Зои. Скучала, когда их разлучила ее смерть, скучала, когда узнала, что Зои тоже обращена. Но никогда она не скучала по Зои так, как теперь. Даниэль твердила себе, что должна ее ненавидеть, что Зои больше нет, что ей не по кому скучать и некого больше любить, но жаждала каждого ее появления, как заблудившийся в пустыне жаждет воды. Крысы уже не появлялись, и Даниэль даже могла забыться глубоким сном, но от этого было не легче: в каждом из них ей являлась Зои, мертвая или живая. А та словно знала об этом и появлялась все реже и реже.
Даниэль робко улыбнулась, когда увидела в проходе знакомый клубок теней. Зои, сощурив единственный глаз, внимательно следила за движением каждого мускула на ее лице. «Ты рада меня видеть, милая Даниэль?» – в ее голосе слышалось напряжение. Вместо ответа та протянула руку к Зои; она помнила, какова на ощупь эта иссохшая кожа, но очень хотела прикоснуться к ней вновь. «Ты наконец поняла, что ничего не изменилось?» – Даниэль пододвинулась к ней так близко, как позволяли цепи. «Ты должна быть моей», – она прижалась к Зои, когда та села возле нее. Сейчас, когда Зои была так близко, Даниэль не понимала, как могла ненавидеть ее, как могла не замечать этой красоты. Все, происходившее до сих пор, казалось ей сном; Даниэль знала лишь одно: все, чего она хочет, это снова быть с Зои. «Это было колдовство, – думала Даниэль, прижимаясь губами к ране на ее руке. – Но заклятие разрушено, и она снова моя принцесса». Зои, расслабленно улыбаясь, гладила ее по спине, пока та пила кровь в третий раз.
***
Зои наконец успокоилась. Даниэль снова безоговорочно принадлежала ей; она смогла победить разлучившую их смерть, пусть даже не слишком честно – можно ли вообще выиграть у смерти честно? – и теперь все вернулась на круги своя. А сейчас Зои даже могла заняться чем-нибудь полезным для своего Сира – она, в конце концов, вроде как задолжала ему. Она сняла со своей любовницы цепи – та была привязана к ней узами гораздо более сильными, – и теперь Даниэль сидела у ног Зои, обмывая ее высохшие, покрытые струпьями конечности.
Наконец-то все снова правильно, думала Зои, лениво почесывая свою рабыню за ухом. Наконец-то мы снова вместе, улыбалась про себя Даниэль, целуя регнанта чуть выше колена. Все так, как должно быть.
а это просто фик про
во время его написания была сожрана шоколадка и пачка печенек. и вообще, каннибализм пробуждает во мне голод. много голода. это одна из тех причин, по которой челлендж четвертого левела принес мне много боли.
Название: Испытание
Автор: the absurd.
Бета: Helga Rais
Размер: 1170 слов
Пейринг/Персонажи: Саймон Миллиган, Пиша
Категория: джен
Жанр: AU
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: возможно, Пиша не съела приведенного к ней Миллигана: в конце концов, он смог узнать гораздо больше, чем полагается смертным
Примечание: каннибализм
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже. Персонажи созданы безвременно ушедшей в другие, лучшие игровые миры Тройка Геймс *роняет скупую слезу*
читать дальшеСаймон Миллиган очнулся в пустой темной палате. Сел на жесткой больничной койке, попытался восстановить в памяти последние события: решение снять передачу о призраке медсестры, бродящем в здании заброшенной больницы, и кошмар, которым все обернулось... Саймон вспомнил искаженное ужасом лицо Кэтти, их сценариста; Роберта, бросившегося за девушкой, когда что-то схватило ее и потянуло вниз через дыру в полу. Саймон тогда, бросив камеру, побежал к выходу, где его встретил тот странный болезненно-бледный парень. Дальше воспоминания перемешивались с провалами в памяти. Вот Саймон у себя дома. Он сидит, запершись в шкафу, потому что думает, что так безопаснее. Потом снова видит парня из больницы. Как он вообще попал в квартиру Саймона? Тот сказал, что на самом деле ничего не произошло, просто друзья решили разыграть его и теперь ждут в больнице. Почему Саймон поверил ему? Вернувшись в это проклятое здание, он не обнаружил никого из своей команды – только женщину с сияющими глазами и татуировкой на лице. Она говорила что-то о страхе, а потом целовала Саймона в шею…
Саймон свесил ноги с кровати. Воспоминания о том, что произошло после, возвращались кусками и были похожи на отрывки какого-то кошмарного сна: поцелуй женщины – был ли это вообще поцелуй? – обернулся слабостью во всем теле, и Саймон потерял сознание, почему-то ощущая вкус крови во рту. Он вспомнил, что уже приходил в себя здесь, в этой палате, а потом засыпал и просыпался вновь, и что-то сверкало во мраке совсем рядом с ним.
Миллиган растерянно рассматривал палату, пытаясь понять, что же произошло, когда в проходе показалась та самая женщина с сияющими глазами.
– Наконец-то, – негромкий, абсолютно равнодушный голос. – Иди за мной.
– Что?.. Я помню тебя, ты…
– Идем.
Она развернулась и вышла из палаты. Саймон встал – тело, будто ватное, слушалось плохо – и неуверенно последовал за ней. В молчании они прошли несколько коридоров и спустились вниз, в морг. Здесь все выглядело еще хуже, чем наверху: дыры в стенах, повсюду паутина и разбросанные по полу кости, подозрительно похожие на человеческие. Саймон нервничал все больше и больше.
– Зачем…
– Ты прошел одно испытание, но это не значит, что сможешь вынести второе.
– Какое к черту испытание? Ты…
– Ты умер, – женщина произнесла это так, будто сказала, что сегодня хорошая погода.
– Ты сумасшедшая, да? – Саймон нервно хихикнул.
– Ты не дышишь.
Он замер и прислушался к своему телу. Женщина была права.
Саймон, как и абсолютное большинство людей, был свято уверен: если прекращаешь дышать – умираешь, а после смерти люди не ходят и не разговаривают.
Саймон Миллиган не дышал уже несколько минут, но только что ходил и разговаривал. Он мог бы даже сейчас сказать что-нибудь, если бы не был так растерян.
Женщина в это время подошла к каталке, на которой лежало накрытое черной тканью тело. Когда она сняла покрывало, Саймон узнал в мертвеце Роберта. Миллигану казалось, что он должен испытывать какие-то эмоции по этому поводу, но он не мог. Слишком абсурдной была ситуация: вот Роберт, он мертв, очень правильно мертв – лежит, холодный, бледный и какой-то умиротворенный. А вот Саймон, он тоже вроде бы мертв, но стоит и рассматривает труп друга. И даже не может впасть в панику, хотя стоило бы: он как-никак умер. Они оба умерли.
Женщина доставала какие-то скальпели и тонкие изогнутые ножи самых разных форм. Она была похожа на статую из мрамора – такая же бледная и равнодушная. Саймон в какой-то мере был даже уязвлен ее бесчувственностью: у него трагедия, а она спокойно раскладывает на столике рядом с каталкой всякие железки. Впрочем, такая уж ли трагедия? Он умер, но, казалось, ничего не изменилось, только голод появился зверский. Саймон облизнулся и тут же обнаружил еще одно последствие своей смерти: зубы будто бы уменьшились и заострились. Он уже почти решился задать хоть какой-нибудь вопрос женщине, но та неожиданно обратилась к нему сама:
– Я выбрала тебя, потому что ты почти добрался до правды, пусть даже и не осознал этого. У тебя есть чутье, которое однажды может привести тебя к мудрости и силе. Путь этот будет сложным, ибо мы считаемся проклятыми даже среди себе подобных: мы вынуждены не просто пить человеческую кровь, но питаться их плотью. И сейчас ты должен доказать, что способен на это. Ешь.
Услышав, что ему предстоит сделать, Саймон мгновенно позабыл все предыдущие слова женщины о причинах его смерти и силе и перевел взгляд на труп Роберта. Он вдруг вспомнил, как тот смеялся, когда Миллиган предложил сюжет про больницу, и утверждал, что это полный бред, но Кэтти тогда ответила, что из этого может получиться неплохая история. Кэтти любила страшные истории даже больше, чем Саймон. А потом Миллиган вспомнил, как Роберт и Кэтти строили планы на отпуск, когда шли сюда: они хотели слетать в Париж. А вместо этого так умерли. Все умерли. Так нелепо. Саймон снова облизнулся: зверский голод мешал думать. «Ешь», - сказала ему женщина, и что-то внутри Саймона явно было не против. Помотав головой в попытке отогнать эту мысль, Саймон наконец поднял взгляд на женщину и спросил:
– Ты серьезно? А если я откажусь, ты… – его голос прозвучал тихо и как-то жалобно.
– Убью тебя.
Саймон почему-то был уверен, что она сдержит слово. Он наугад взял длинный тонкий нож и снова взглянул на тело друга. «Он ведь уже мертв, ему все равно? Роберт, черт подери, если бы я только знал, что все так обернется, я бы никогда не привел тебя сюда…», – голод терзал Саймона все сильнее. Что-то внутри него просто жаждало этой плоти. И крови, в этом теле была еще и кровь. Стоило лишь подумать об этом, и Миллиган, к собственному ужасу, захотел разорвать кого-нибудь голыми руками, зубами… кого-нибудь свежего. «Живого», - пронеслось в его сознании. Саймон выронил нож и отшатнулся. Женщина неотрывно смотрела на него:
– Ешь, или я убью тебя.
Саймону хотелось жить, ходить, разговаривать. Есть. Саймону очень хотелось есть. В какой-то момент голод пересилил все остальное. Он поднял нож и подошел к телу друга. «Прости меня, Роберт, прости, прости…» – Саймон вонзил нож в плечо Роберта. Тот вошел в плоть легко, почти ровно вдоль кости. Миллиган удивленно взглянул на свою руку, сжимающую нож, а потом попытался отрезать кусок от плеча. Там должны были быть мышцы. Мясо. Кровь. Мир вокруг замер; труп перед ним перестал быть телом друга – просто плоть и кровь, облаченные в кожу. Резать было неудобно – нож явно был приспособлен не для этого, – но Саймон упрямо кромсал плечо мертвеца. Когда Миллигану наконец удалось отрезать – почти оторвать – кусок плоти, он на мгновение замер, рассматривая его. А потом осторожно лизнул окровавленный комок из кожи и мышц и тут же позабыл обо всех принципах и сомнениях: вкус крови был прекрасен, лучше всего, что он когда-либо пробовал. «Теплая будет еще вкуснее», – подсказывало что-то, но в тот момент это было неважно: в жестком мясе, которое он пытался разжевать, прятался драгоценный алый нектар, и Миллиган должен был забрать себе весь, до капли. Саймон откусывал плоть острыми, как у животного, зубами, глотал ее, а потом слизывал кровь с собственных рук. Он наверняка бросился бы к телу, изгрыз и иссушил его, но женщина – Саймон не заметил, как она подошла – перехватила его за руки и медленно отвела в сторону. Совершенно ошалевший от бури новых ощущений Миллиган не сопротивлялся, только смотрел в сверкающие гипнотизирующие глаза. Он видел в них одобрение.
– Ты справился, – она сунула ему в руки пакет с кровью. – Пей. Трапезу сможешь продолжить позже. Сначала я расскажу, чем ты стал, Саймон Миллиган.
@темы: abandon all hope, fanfiction
-
-
29.10.2012 в 07:58кажется, один из первых текстов прочитанных у вас (нет, первые были миди на 2 лвл), но этот вот про Бабу Ягу очень зацепил. Ну Баба Яга же)
и про Пишу... так даже интереснее, чем если думать, что она его просто тупо съела.
-
-
29.10.2012 в 08:12была бы Яга жива в каноне, они с Матриархом на пару такого бы наворотить могли *__*
а Миллиган немножко слоупок и тупит, но, по-моему, идеальный кандидат на роль Нагараджа в игре. он сфотографировал Носферату! у этого парня определенно талант х)
-
-
29.10.2012 в 12:49А про Матриарха я уже говорила
-
-
29.10.2012 в 13:47Пиша классная, да, такая загадочная женщина, очень интригует *_*
-
-
30.10.2012 в 07:17Решил "надо заесть флаффом", а пошёл почему-то в "Испытание" ХД
Пиша прекрасна, очень ярко представляются эти её Глаза, "накрытый к обеду" стол, манера речи. И Саймон, Саймон!
Матриарх. Матриарх вот вообще.
-
-
30.10.2012 в 08:06я на "Узах" сама пару раз сквикнулась. один раз на вылизывании гноя с рук, другой - когда увидела количество повторов в тексте
aww, тебе нравится Матриарх :3
-
-
30.10.2012 в 08:14один раз на вылизывании гноя с рук
ДА. это был самый сквикабельный момент. Бррр, ярко-то как.
-
-
30.10.2012 в 08:18ты сам-то, сам говорил, что уже что-то писать по ВТМ собирался? х)
-
-
30.10.2012 в 08:25ты сам-то, сам говорил, что уже что-то писать по ВТМ собирался? х)
Я запал на Найнса. Дико запал на Найнса ХД так что в мозгах сплошной Бруджатник и Онархея!
-
-
30.10.2012 в 08:42оо! да нивапрос, лезь в любое время. правда, про Бруджей не на все могу ответить, наверное, но вообще вот:
сайт переводов по Миру Тьмы х)
переведено далеко не все, конечно, но для счастья вполне хватает. по Бруджам целый переведенный кланбук есть х)
оохххо! тебе нравятся такие брутальные мужчины?
-
-
30.10.2012 в 09:00Вау! *зарылся радостный* Бруха же офигенчики! К Каитиффам нормально относятся! Вспыльчивы, но отрицают! Гвалты!
тебе нравятся такие брутальные мужчины?
Здоровенные амбалы, которых легко обвести вокруг пальца, нелогичные, вспыльчивые, но с Убеждениями? ДА!
Найнс хорош
Просуммируй мне Девятку :3
А от кого тащишься? Я прусь с Терезы-Жаннет, Беккета, Барабуса, Гэри, Тунга, Митника (бгг, проще было бы сказать, что со всех Носферату в игре) и забыл имя, ну, Тореадора-Барона Голливуда.
-
-
30.10.2012 в 10:44слишком вспыльчивы и неорганизованны, на мой вкус х) а когда-то был клан интеллигентов, между прочим!
к Каитиффам каждый относится как хочет, тут дело такое, индивидуальное х) с другой стороны да, у них таких предрассудков нет.
мвахах, я запомню хд но это любопытно х)
прошел за Малка, вижу хд какие концовки выбирал?
естественно со всех Носферату :3 с Бертрама, в первую очередь - мои неонаты буквально росли на его рассказах о кланах и фракциях х)
Гэри так вообще мрмрмр. и Беккет, конечно. Беккет - персонаж из официальных книг, и он чертовски крут :3 и обаятелен, да. из Бруджа люблю Джека, он крутоой :3 и Макс Штраус. Макс и его плащ - это нечто, почти что отдельный кинк хд Пиша очень интригующая женщина х)
Тореадора Исаак звали х)
-
-
30.10.2012 в 11:14вспыльчивые - это мимими
прошел за Малка, вижу хд какие концовки выбирал?
недопрошёл, у меня какой-то глюк в игреХД в инвентаре катана, когда пытаюсь её продать, выбросить, что-нибудь с ней сделать, всё зависает намертво. можно, конечно, всегда аккуратно её обходить, не клацая на неё, но теперь ещё и нож такой же появился ХД аррр, бесит
т.т концовки. у меня нет шансов, чую, сколько раз буду проходить, столько раз буду анархом, потому что Найнс! ХД это, хотел спросить, а за анархов концовка такая: башня взрывается, пол-секунды показывают топающего героя, а потом Джек с Мессерахом? Или это у меня обрезало?
Обожаю разговаривать с Бертрамом ХД особенно этот его голос на "Еа?" и "Угу" ХД и улыбка одними губами! у Носферату вообще офигенные голоса ** а это Барабусовское хриплое "Летс гоооу"!
Дааа, ну там вообще все персонажи клёвые ** со своими тараканами и особенностями. и с Характерами!
Ты это, извини, если что, что я набигаю и флужу, но новый фандом, собеседник! ну как же не!
-
-
30.10.2012 в 14:21О! Да, он прекрасен. Я даже в АЧТС его отыгрывала (АЧТС - такая форумская ролевка по типу мафии, с детективной составляющей).
-
-
30.10.2012 в 19:45нихрена себе у тебя глюки О_О не сталкивалась с таким, если честно о_О можно попробовать неофициальный патч установить или другую версию игры скачать, если сильно мешает. вся проблема в том, что игра не доделана, и в ней самой глюки встречаются. ну, от разрабов которые х)
не, все так, насколько я помню. а ты кагбэ мысленно тусуешься с анархами в это время. концовок всего штук.. эм, а даже штук пять вроде бы целых х) но ролики там все маленькие, обидно х) но момент с открытием саркофага был просто шедеврален! *_* сотни тысяч лет прошли с тех пор, как я впервые ее проходила, но до сих пор помню это свое "О_о... ДЖЕК!11"
за это Джека и люблю х)
голоосааааа
я признаюсь честно в своей аудиофильной упоротости
в те времена, когда я был юн и не имел безлимитного интернета, я искал эту игру по знакомым и всяческими шантажами с полгода. ради того, чтобы переслушать голос Андрея.
а потом я нашел способ выцарапать звуковые файлы с диалогами
и просто слушал реплики Гэри в винампе
озвучка шедевральна в игре, по-моему :3
этода, ужасно обаятельные все, нету таких статистов пустых. даже хьюманы с характерами х)
дачо, заходи в любое время, я ж за любимый канон только рада поговорить
troyachka, ого! ни черта не разбираюсь в форумных играх, увы х) и как, и как? *_* у вас был шикарный красный плащ и своя капелла? вы были пафосным и суровым?
-
-
30.10.2012 в 19:56Угу, глюки такие, на усложнение ХД зато не скучно.
Дааа, так мило, когда в прохождении пишут: "ЭТО БАГ! НЕ ГОВОРИТЕ С КНЯЗЕМ ОБ АЛЬЯНСЕ!!! ПОТОМ ВЫ ЗАСТРЯНЕТЕ!"
ТАТ я никогда не увижу другие концовки. а тебе какая больше нравится и за кого считаешь правильней выступать?
Дадада, это была бугагашенька ХД
Ооо, да, озвучка прекрасна ** а ещё музыка. Я уже неделю как в плеер загрузил "Lecher bitch", которая в баре Анархов играет. Оно такое пыщщ!
Да! почти у всех мимокрокодилов есть свои замуты. Мне так жалко было, когда куда-то пропал НПС, что в Санта-Монике стоял возле ломбарда и у которого можно было отжать часы-деньги и кровушку. "Эээ... я жду друга. Он, эээ... полицейский. И он придёт со здоровенной собакой"
-
-
30.10.2012 в 20:41-
-
30.10.2012 в 21:04Например, вот такое начало и такой конец у истории "Герои в космосе".
-
-
30.10.2012 в 21:28а вообще жаль, что она недопиленная. вроде там предполагалась возможность за Шабаш играть или что-то такое.
вот бы на стороне Андрея играть, а *_* не люблю Шабаш как таковой, но епте, какой у Андрея акцент... *_*
а про концовки получилось много
я весь саундтрек качала, часть на телефоне тоже есть *__*
почемууу, почему Тройка Геймс распалась
мвахаха
клевый маньяк в Санта-Монике с отрезанными конечностями. Гимбл штоле его звали. как он на Носферату реагирует
Helga Rais, это уж точно!
troyachka, оооу, даже на выбывание О_О и какой была судьба Макса?
*сходила по ссылкам* травянисто!
-
-
30.10.2012 в 21:35Дааа, это совершенная травища!
-
-
30.10.2012 в 22:46-
-
31.10.2012 в 10:26Дааа, там чувствуется, что сроки поджимали. И жалко, что не успели всё допилить, игра была бы ещё более крутой **
Андрей шикааарный, особенно интерьером и акцентом, дыааа. Хотя я так и не понял, почему его дважды убивать надо ХД
ну, такого понятия как "правильнее", в игре нету
потому и спрашиваю, что правильнее для тебя.
Вах, какой там обоснуй ХД шикарно додумываешь, прям логично всё и правильно.
Хммм, надо будет Тремером как-то пересилить себя, посмотреть концовку за Штраусса. Ну и в капелле пожить с удобствами ХД
факт в том, что по хедканону Треми осталась верна Максу до конца и получила должность Шерифа. :3
Ы! **
на Гэри (следовательно, кстати, на Камарилью)
Гэри мне не показался таким уж лояльным к Камарилье, хмм... Гробик толкнул же.
И вроде когда за Анархов играешь, Найнс говорит, что Гэри обещал не пустить ни одного камарильского ублюдка в город. Или я с Айзеком путаю... ну даст бог (и глюк) дойду дотуда снова, посмотрю
Бертрам был бы этаким гуру и учил моего сильного, но не слишком прошаренного Носферату истории клана, правилам выживания и прочему-прочему-прочему
ыыы **
почемууу, почему Тройка Геймс распалась
это всё вампиры
клевый маньяк в Санта-Монике с отрезанными конечностями. Гимбл штоле его звали. как он на Носферату реагирует и этот, детектив из Санта-Моники тоже отпускает всякие крутые комменты
гимбл клёве ХД и эта его рука, которую подбираешь.
Ещё мне продавец лекарственных трав ака оружия в Чайнатауне нравится ХД
-
-
31.10.2012 в 14:06но кажется мне, все не так просто. в смысле, вы вампиры, ожившие мертвецы, и от тебя требуется как минимум вменяемость. то есть, одно дело, когда ты не хочешь, чтобы тебя контролировала кучка малопонятных Примогенов - это стремление вполне ясное; другое - если ты решишь, что ты крут настолько, чтобы бегать по городу и демонстрировать всем свои способности - тебя сами же Анархи и убьют, причем быстро. ну это так. имха частично, тут читать нужно +_+ в игре все гораздо более упрощено. х) представляю, кстати, как ты с такой любовью сдавал Найнса ЛаКруа после миссии в особняке Граута >_<
Хотя я так и не понял, почему его дважды убивать надо ХД
*набрал воздуха* игровая условность, хотя на самом деле такая ситуация вполне... ну, не настолько фантастична, как кажется. уровне на пятом, по-моему, Цимисхе способны оборачивать себя в кровь. то есть, Цимисхов можно катать в бутылочках :3 и кагбэ в игре показано, как он сгорает, но то явно издержки графики и моделек - если по хедканону он лужицей стекает в канализацию - все ок и он жив, но неонату об этом знать неоткуда.
но! читал как-то, что Цимисхи (по крайней мере их Патриарх) еще более суров - 10 левел Изменчивости (которым, по идее, только Патриарх и владеет... ну максимум еще кто-то 4 поколения, но это ж ваще читерство) по сути бессмертны. то есть совсем. они могут восстановиться после чего угодно, в том числе после сгорания на солнечном свете. хотя эту штуку в поздних редакциях убрали, но кого это волнует?
ничо что я так тут тебя гружу каноном?
потому и спрашиваю, что правильнее для тебя.
правильно все, что не открывает саркофаг и не связано с китайской каракатицей
хедканоны дааа, но тут годы тренировки и все такие дела
надо будет Тремером как-то пересилить себя, посмотреть концовку за Штраусса. Ну и в капелле пожить с удобствами ХД
даааа! :3 у Треми клевая Тауматургия. и взаимоотношения со Штраусом. много не прописано, но чувствуется покровительство. и квартира, квартира! круче только квартира, которую дает Гэри - но тут уже мои загоны, я ужасно влюблен во всю эту эстетику канализаций Носферату :3
Гэри мне не показался таким уж лояльным к Камарилье, хмм... Гробик толкнул же.
про такую фразу не помню, но в целом Носферату лояльны в первую очередь себе и клану, отсюда продажа гробика. в принципе, на Камарилью и их политику им глубоко плевать, а их принадлежность выражается в соблюдении Маскара и сотрудничестве. хотя такое сотрудничество... оно, ну... не каждый решится
Гэри - Примоген Носферату, это на роликах видно. Примоген - старейшина клана в домене, который, в общем-то, этот клан в домене и представляет. сугубо камарилловская должность х)
это всё вампиры
кстати! если перед финальными миссиями зайти к Маркурио (вроде когда уже на такси катаешься, говоришь что-то типа что нужно еще оружие) и поговорить с ним, там пасхалка есть - он говорит... вот не помню точно, но о том, что какая-то студия очень близко к вампирам подобралась. эх, пророческий Маркурио!
кстати, его тоже как персонажа люблю. хороший парень. надежный х)
продавец оружия, дыааа! это ж ваще хд
а еще, еще в чайнатауне есть продавец из магазина сувениров, который тебя за глазами отправляет.
так он не человек вроде как, но вообще непонятно кто. но клевый *_*
-
-
31.10.2012 в 14:46одно дело, когда ты не хочешь, чтобы тебя контролировала кучка малопонятных Примогенов - это стремление вполне ясное; другое - если ты решишь, что ты крут настолько, чтобы бегать по городу и демонстрировать всем свои способности
Не, ну мозги никто не отменял, нужная штука. Просто это должно быть в первую очередь внутренним решением, а не потому что так дядя-Вентру сказал.
представляю, кстати, как ты с такой любовью сдавал Найнса ЛаКруа после миссии в особняке Граута >_<
Это была БОЛЬ ХД "Неееет, почему тут нет третьего варианта ответа? Я не хочу говорить! Мало ли, он книжку заходил вернуть! Ну а если и убил - были причины, чо!"
А там ещё и Скелтер говорит, что у Найнса алиби ТАТ
Хотя потом я решил, что я специально это говорю Лакруа, чтоб посмотреть, что он сделает, и доказать его несостоятельность как Князя.
А вообще ещё большая боль была у меня в игре "Фейбл 3". Там две трети игры герой свергает своего брата, который прекрасен вот вообще весь и фап-фап-фап. Это было ужасно Т_Т пусть бы тиранил, он реально делал это по необходимости и не мог иначе. А некоторые злые игроки его потом казняяяят ТАТ
Цимисхов можно катать в бутылочках :3
божемой, какая милотааа! ХДДД
по сути бессмертны. то есть совсем. они могут восстановиться после чего угодно, в том числе после сгорания на солнечном свете
офигеть ХД
человеческая мебель идёт на пользу, я смотрю
грузи-грузи, я тут попутно вчитываю, шикарное сочетание выходит **
она мне сразу показалась стремной стервой >_<
плюстыща! нафига ей верить вообще, порубать на суши!
квартира, которую дает Гэри - но тут уже мои загоны, я ужасно влюблен во всю эту эстетику канализаций Носферату :3
он даёт квартиру? пыщщ!
это не та, что нависает над озером из кислоты? я туда три часа пытался пробраться, каждый раз дох ХД думал, что Ималия там сидит, ну фигли, надпись "ВИП", где же такой дамочке ещё обретаться
Гэри - Примоген Носферату, это на роликах видно
а, точно, забыл. и князь тоже говорит, что первородный носферату
но о том, что какая-то студия очень близко к вампирам подобралась. эх, пророческий Маркурио!
и я о том ж ХД я заходил, ржал
очень жаль, что закрылись ТАТ игра прекрасна от персов до плакатов на улице и емейлов!
и душу купить хочет, бггг.
-
-
31.10.2012 в 18:19это да. хотя отношение к Камарилье у вампиров такое... ну, разное. и отношение к дядям-Вентру, соответственно, тоже. анархия предполагает борьбу - пребывание в Камарилье может заключаться в том, что ты принимаешь Маскарад и занимаешься своими делами. в общем, это все по зову сердца, конечно х) хотя вообще бороться стоило бы, наверное, с Шабашом. вот где весело и упорото. очень весело и очень упорото х)
дыаааа, вот мне тоже было ужасно жаль его сдавать, хоть я и не фанатка его >_<
Хотя потом я решил, что я специально это говорю Лакруа, чтоб посмотреть, что он сделает, и доказать его несостоятельность как Князя.
тут прям такой луч с неба, "аллилуйя" на фоне звучит и на сцену выходит Хедканон :3 Хедканон - мы спасаем вашу фангерловскую душу :3
да, можно. в конце концов, Анархи сами отправляют тебе шпионить и делать вид, что все так и надо.
зато я представляю сцену воссоединения уже в парке и еще потом, в финале, когда приезжаешь к ним х)
ого, в Фейбл я не играла о_О линейность игр разбивает сердце!
человеческая мебель идёт на пользу, я смотрю
да явно не только. ну, блин, Цимисхе, помимо прочего, клан языческих колдунов, хотя как раз это умение у них распространено не так сильно. они классные, со всеми их манерами, привычками и слабостями. и очень такие... ну, если отходить от стереотипа о том, каким должен быть Цимисхе - помешанный на изуверствах монстр, - то из них крайне интересных персонажей делать можно.
плюстыща! нафига ей верить вообще, порубать на суши!
так она протагониста еще и на дно океана отправляет =\
он даёт квартиру? пыщщ!
не, не та. в Даунтауне в канализации есть дверка закрытая - вот там квартира находится, очень классная и просторная *__* я могу скриншотов наделать, показать х)
и душу купить хочет, бггг.
говорят, если попытаться его атаковать, он исчезает в белой дымке. кажется мне, старичок-то демон какой-нибудь восточный *__*
Чайнатаун вообще хорош на психопатов. одна парочка престарелых друзей-киллеров чего стоит
-
-
01.11.2012 в 09:50вот где весело и упорото. очень весело и очень упорото х)
мотивацию шабаша я так и не вкурил
зато я представляю сцену воссоединения уже в парке и еще потом, в финале, когда приезжаешь к ним х)
это было громко ХД и даже содержало вопль "Найнсушка!!!"
ого, в Фейбл я не играла о_О линейность игр разбивает сердце!
ну там есть варианты, каким способом выполнить тот или иной квест, но свергать брата всё равно приходится тТ зато можно не казнить, и он будет на твоей стороне, пыщщ!
помешанный на изуверствах монстр, - то из них крайне интересных персонажей делать можно.
вииижу *_* *фанат Костеля и кресла*
не, не та. в Даунтауне в канализации есть дверка закрытая - вот там квартира находится, очень классная и просторная *__* я могу скриншотов наделать, показать х)
а. о. да я с noclip залезу, чо ХД или когда носферату пойду, посмотрю
но что за хата тогда над озером? там такая колонна в озере плавает и лестница от неё идёт. но взобраться не получается, падаешь в кислоту.
одна парочка престарелых друзей-киллеров чего стоит а девочка-охотница! это ж прям такая отсылка к аниме-культуре, я очень долго с нее ржал, с этой девицы х)
ооо, киллеры прекрасны ** вообще-вообще. Лю Фанг твой друг!
девочка бугага ХД особенно когда рыбодемон её мочит, у неё юбка каждый раз взлетааает
-
-
01.11.2012 в 17:48это низший слой, рядовые бойцы, которых пачками в бой кидают.
недавно перевели гайд по Шабашу, но я ленивая задница и еще не прочитала +_+
факт в том, что у Шабаша есть одна важная мотивация - уничтожение Патриархов. то есть, верхушка, как я поняла, нацелена не на то, чтобы всех уничтожать, а прицельно на Патриархов, но я пока даже не знаю, почему такой беспредел. возможно, это такая симуляция естественного отбора + тренировка, чтобы на Патриархов шли самые озлобленные и сильные. в общем, почитаю - расскажу. х)
с другой стороны, сама идея уничтожения Патриархов ужасна провальная. в истории, как я понимаю, был только один прецедент полного уничтожения, и закончилось это тем, что Равнос друг друга почти что поубивали.
это было громко ХД и даже содержало вопль "Найнсушка!!!"
да я с noclip залезу, чо ХД
а ты быстро освоился
но что за хата тогда над озером?
о, это же подземное царство, оно гораздо больше чем то, что показали.
как я знаю, ты там пока ходишь, должен слышать голоса и шепотки. не помню, было ли это в моей версии или потерялось (Малкавиане тоже голоса реальне слышат, кстати) - в общем, факт в том, что Носферату там гораздо больше, чем ты видишь
а в игре лестница атмосферности и красоты ради, видимо х)
когда рыбодемон её мочит, у неё юбка каждый раз взлетааает
рыбодемон кстати тоже ничотакой, забавный
-
-
10.11.2012 в 23:58Ну, про остальные я вроде высказывалась, но ещё раз скажу, что в "Узах" мне очень нравится сама подача идеи *_*
-
-
11.11.2012 в 00:58Мать должна быть очень классной, мне кажется.
в "Узах" мне очень нравится сама подача идеи *_*
мрмрмр :3 я все боюсь его перечитывать
-
-
11.11.2012 в 00:59