а вот и конец ленторазрыва! последние два поста х)
и на сладкое остались мои любимые персонажи, мною же придуманные, лол. это даже почти не нарциссизм, просто в моей голове они все живут собственной жизнью. окда, это звучит еще более стремно. ладно, я нарцисс и бессовестно тащусь от собственных персонажей
так вот. эти парни точно достойны отдельного поста, потому что:
1) Жимися!
2) фандом втм делает мебель из людей - отличный аргумент в любом споре о том, чей канон рейтинговее
3) флаффный флафф на четвертом левеле! :3
4) Кресло нарисовали!
в общем, началось все с драббла "Шутка", и смысл был изначально исключительно в имени Цимисхов, и кто ж знал, куда оно все зайдет.
Кресло сначала вообще писалось как: "клац-клац-Цимисхе-клац-клац... о, Цимисхе милый. нужно ему что-нибудь вписать. мебель. кресло! клац-клац-клац", а потом внезапно получилось очаровательным. :3
и моя чудесная команда сказала, что оно ми-ми-ми. а на бартере прекраснейшая
Маска Борджиа сказала, что круто было бы почитать про его создание.
а после этого
Хисс начала его рисовать. и все, это была судьба и знак свыше
Хисс, я и мои воображаемые друзья мысленно носим тебя на ручках, чешем за ушком и вообще
И ВОТ ЖЕ ОН, ЭТОТ БОЖЕСТВЕННО ПРЕКРАСНЫЙ АРТэто фем!Костель и он чертовски мил. и что еще круче - вканонен.
Цимисхе - вканонно все.
ну и да, кстати, Джонас из Аранта-шадур - парень из этого драббла. это была такая авторская пасхалка для самого себя
Название: Шутка
Автор: the absurd.Бета: chastity_firstРазмер: 694 слова
Пейринг/Персонажи: Костель (Цимисхе), Джонас (Носферату), мебель Цимисхе и гули фоном
Категория: джен
Жанр: общий, немного юмор
Краткое содержание: вариация на тему «почему смертные до сих пор не могут прийти к единому мнению о том, как называть Цимисхе»
Примечание: навеяно обсуждением на Инсайде.
вокруг названия этого клана в русскоязычном фандоме творится что-то невообразимое: его переводят как Тзимицу, Зимиси\Зимищи, Цимисхе, Жимися\Жимиси — в общем, как только не. автор решил, что эта война правок достойна своей истории
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже.
читать дальшеКостель дописал письмо и улыбнулся. Вступить в переписку с графиней Вельской – юной Вентру, Сиром которой был довольно известный князь Камарильи – оказалось крайне удачной идеей. Графиня была обращена недавно и славилась своей любознательностью, опасно граничащей с глупостью: проезжая мимо домена Костеля и наткнувшись на одного из его гулей, она не могла не послать неожиданно обнаружившемуся Сородичу письмо с приветствием. Будучи весьма юной и достаточно наивной особой, она и представить не могла, чем грозила обернуться эта ситуация.
Костель откинулся в своем кресле. Кресло тихо закряхтело, не желая вызвать гнев хозяина, и потопталось на месте, не зная, нужно ли ему двигаться или стоять. Это была вполне типичная для Цимисхе мебель: слепленная из нескольких человеческих тел, передвигающаяся на четырех человеческих же ногах, с россыпью глаз самого разного цвета на спинке и ручках – без них оно просто врезалось бы в стены – и, милостью хозяина, даже с подобием рта, хотя разговоров от него обычно никто не требовал. Костель уже махнул рукой в сторону соседней комнаты, но спохватился:
– Стой, – он вдруг вспомнил о том, что забыл подписаться. После смерти ему редко доводилось вступать в переписки – не было необходимости, – и теперь формальности его утомляли. А графиня еще и требовала писать на русском языке, который Костель хоть и знал, но не слишком любил.
«Всецело Ваш, Костель Р.», дописал Цимисхе и помедлил. На случай, если Костель все-таки решит выкрасть Вельскую и – мало ли, вдруг она действительно окажется так мила, как о ней говорят, – даже оставит ее в живых, ее Сиру стоило бы знать, с кем он имеет дело. Костель задумчиво отхлебнул крови из кубка, сделанного им в свое время из черепа одного не в меру любопытного Носферату: до сих пор ему не приходилось писать название своего клана кириллицей. «Костель Р. из клана Цимисхе», подумав, написал он. Он посчитал, что это звучит неплохо.
– Бесник! – позвал он одного из своих ревенантов, запечатывая письмо. Бесник явился тотчас же: Цимисхе быстро учили своих слуг пунктуальности. Гуль, представший перед хозяином, имел вполне обыкновенный для человеческого рода вид, если бы не сращенные намертво губы. Костель нахмурился. Вечно с этими слугами что-то не так. – Подойди.
Бесник повиновался, и Костель провел своими изящными, но увенчанными внушительными когтями пальцами – ими удобно было разрезать тела во время экспериментов – по губам ревенанта. Те разомкнулись и приобрели нормальный вид. Цимисхе довольно кивнул и протянул Беснику запечатанное письмо.
– Передашь Нелу, пусть отвезет в Клуж и передаст графине Вельской. Лично графине Вельской. Как можно быстрее.
– Да, хозяин, – Бесник с поклоном вышел, и Костель лениво махнул рукой, указывая в сторону соседней комнаты. Там на столе его поджидали отрубленная рука и новый эксперимент: Цимисхе считал, что оживленная и грамотно заколдованная конечность сможет преуспеть на поприще воровства. Кресло печально и покорно понесло своего хозяина в указанном направлении.
***
Перехватить глупого гуля было очень легко, особенно для Носферату. Завидев уродливого вампира, лошадь Нелу взбрыкнула, и он кубарем слетел на землю. Послышался хруст ломающихся костей, и в какой-то момент Носферату подумал, что гуль не пережил падения. Но все обошлось: связывая несчастного, он обнаружил лишь ссадины и несколько переломов. Один из них выглядел скверно: осколок кости пропорол кожу и торчал прямо из руки, да и голову гуль расшиб знатно – землю вокруг залило кровью, – но это были проблемы гуля. Носферату лишь облизнулся и отошел от греха подальше.
Пока связанный Нелу сидел на пыльной дороге, постанывая и сетуя то на хозяина и напавшего на него вампира, то на всех немертвых в целом, Носферату Джонас увлеченно вчитывался в письмо. Он впервые видел, чтобы Цимисхе открыто вступали в переписку с кем-то из Камарильи, и этот факт мог заинтересовать не только Сира графини Вельской, но и кое-кого из Шабаша. Джонас дочитал письмо до конца: «Всецело Ваш, Костель Р. из клана Цимисхе». Увидев название клана, написанное по-русски, Носферату широко улыбнулся. В свое время ему дали Становление за две вещи: талант к подделыванию почерков и печатей и любовь к дурацким шуткам. Через двадцать минут Джонас, посмеиваясь, заканчивал переписывать письмо.
«Всецело Ваш, Костель Р. из клана Жимися».
– Так, парень, что делать с тобой… – Джонас запечатал свой вариант письма и наконец обратил внимание на Нелу.
Даже столетия спустя, просматривая отчеты путающихся охотников и гневные переписки Цимисхе, пытающихся выяснить, откуда вообще взялось это дурацкое слово, клан Носферату гордился этой шуткой и, продолжая славную традицию, время от времени подкидывал какое-нибудь новое имя для клана Извергов.и вот на четвертом левеле Костель и Кресло окончательно сформировались в моей голове, и про них написалось аж два драббла :3
окда, Костель действительно флаффный Цимисхе, но я абсолютно уверена, что клановые стереотипы можно (и нужно) игнорировать. тем более что в итоге получилась очень милая семейка, и я лелею надежду написать про них что-нибудь еще.
Название: Четвероногий друг Цимисхе
Автор: the absurd.Бета: ХиссРазмер: 956 слов
Пейринг/Персонажи: Костель (Цимисхе), кресло, фоном Вэлериу (Цимисхе) и гули
Категория: джен
Жанр: бытовая зарисовка
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: история создания кресла из драббла «Шутка»
Примечание: расчлененка; в тексте есть пасхалка – персонаж из другого канона, тоже нежно любимого автором
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже.
читать дальшеКостель всегда ценил две вещи: безопасность и комфорт. Всю жизнь он стремился окружать себя ими, и после смерти у него не было повода изменить этой привычке. Поэтому по возвращению в свое поместье Костель задумался о том, что новые возможности стоит использовать в первую очередь для обустройства собственного жилища.
Создать из слуг некое подобие охраны не составило труда. То была его первая самостоятельная работа с плотью – грубоватая, но достаточно успешная. Существа, которых Костель назвал гончими, после всех манипуляций стали больше похожи на животных: вытянутая широкая пасть, полная острых зубов, подчас – из-за неопытности создателя – торчащих прямо сквозь губы, мощные длинные руки и, конечно, классические длинные когти. Напоследок Костель напоил их своей кровью, решив этим все проблемы с лояльностью и регенерацией.
С обеспечением уюта было сложнее. Костель восхищался поместьем Вэлериу, своего Сира: там повсюду были разложены внутренности и кости, по комнатам разгуливали чудовища, которых Костель не смог бы и вообразить. А еще там было много заколдованных, «оживших» предметов – Вэлериу смог разузнать секреты колдовства, известные некоторым Цимисхе; «разузнать», впрочем, не самое верное слово – «вырвать» подошло бы гораздо больше.
Собственное поместье теперь казалось Костелю скучным и безликим. Он хотел сотворить тут что-нибудь гениальное, но понятия не имел, что конкретно, и пребывал в меланхоличной задумчивости, пока однажды его не настигло озарение.
Он бесцельно расхаживал по кабинету, когда в его ногу врезалась жаровня. Жаровню эту он получил от Сира, которого она порядком достала: бестолковая вещица только и делала, что путалась под ногами, как собачонка, напрашивающаяся на ласку или угощение. Когда в поместье появился Костель, она и вовсе начала игнорировать создателя, увязавшись за новым вампиром. Вэлериу ничего не осталось, кроме как отдать жаровню Костелю. Теперь она без устали носилась по комнатам, цокая металлическими ножками, и не приносила ровным счетом никакой пользы; лишь служила напоминанием о том, что Сир отказался делиться секретами колдовства. Однако сейчас Костель подумал: если он создаст что-то, заслуживающее внимания, Вэлериу может и передумать. Это должно быть что-то изящное и искусно исполненное, размышлял Костель. На глаза ему попалось кресло из красного дерева, удобное, покрытое аккуратной резьбой. В этот момент Костеля и настигло озарение.
Он приказал гончим привести из ближайшей деревни людей. «Человек пять, – Костель нервно расхаживал по кабинету, – или шесть, на всякий случай. Обставьте так, будто… не знаю, нападение волков, что-нибудь».
Гончие справились быстро. Через несколько часов они вернулись и привели с собой шестерых: трех взрослых мужчин, двух девушек и молодого парня; пленникам завязали рот какими-то тряпками. «Кричали», – коротко объяснила одна из гончих. Костель обошел людей, вытаращившихся на него огромными от ужаса глазами, довольно улыбнулся и мимолетно потрепал по голове одну из гончих.
Работать он начал незамедлительно.
Предварительно срастив губы каждому пленнику – Костель очень не любил громкие крики, – он приказал тщательно вымыть и обрить людей, а потом приступил к работе. Костель ловко срезал со спин девушек и парня лоскуты кожи и уложил их стопками на столе. Дальше было сложнее: не один час Костель провозился, пока доставал позвоночники, аккуратно отделяя их от ребер и очищая от плоти. Справившись с этой задачей, он осторожно вытянул их во всю длину и нахмурился. Судя по всему, думал Костель, отрезая одной из девушек руки, материала понадобится несколько больше. Его не заботило, что половина пленников благополучно скончалась от болевого шока еще на первой стадии – Костель знал, что, если он будет достаточно быстрым, все пройдет по плану и разложение не затронет материал. Вытащив из отрезанных конечностей лучевые и локтевые кости, Костель сделал из них и позвоночников что-то наподобие каркаса и следующие пару часов бережно наращивал на него мышцы плеч и спины. Жаровня крутилась возле Костеля, собирая в себя проливающуюся кровь, так что он мог работать, не беспокоясь о питании. Не обошлось без неудач: когда Костель впервые попытался поместить в спинку будущего кресла глазное яблоко со всеми прилагающимися мышцами, он нечаянно проткнул его и недовольно фыркнул, увидев, как глаз буквально вытек из рук. Однако в остальном дело шло довольно бодро: закончив спинку, он при помощи плечевых костей и ключиц сложил каркас для сиденья и покрыл его мышцами бедра. Из берцовых костей и лопаток получились изящные ручки. С ножками Костель предпочел не мудрить: среди его пленников были двое мужчин примерно одинакового роста, у них-то он и взял ноги целиком, лишь подкорректировав их так, чтобы конструкция могла нормально передвигаться. Помимо этого, кресло получило целых девять глаз – Костелю понравилось, как они выделяются на общем фоне белизной и яркими пятнами радужек. В качестве завершающего штриха Костель покрыл кресло лоскутами кожи, придавая ему завершенный и аккуратный вид.
Осмотрев свое творение, Костель гордо улыбнулся. Еще перед тем, как начать, он отправил Вэлериу письмо с просьбой приехать, и теперь с нетерпением ждал Сира.
Гончая указала рукой в сторону последнего пленника. «А с этим что?» – мужчина, о котором шла речь, забился в угол; за ночь он поседел от ужаса и постарел лет на десять. Костель удивленно изогнул бровь: он совершенно забыл о том, что пленников было шесть. «Оставь здесь, – неопределенно махнул он рукой. – Будет слугой».
Вэлериу приехал на следующую ночь. Он сдержанно похвалил Костеля, но тот чувствовал, что Сир им очень горд. «Я хочу оживить его», – решившись, попросил Костель. Вэлериу, помедлив, ответил: «Я оживлю его для тебя». Увидев, как расстроился Костель, он добавил: «И однажды передам тебе свои знания. Но не сейчас». Этого обещания было вполне достаточно.
***
– Вот как-то так я и появился, – закончило свой рассказ кресло. Недавно Костель обнаружил в нем талант к сочинению историй, и после этого кресло получило полноценную голову взамен того косого разреза, что заменял ему рот. Теперь оно с удовольствием делилось всякими историями, которых за века у него накопилось достаточно.
– А оживили тебя как? – живо поинтересовалась новенькая гончая.
– Костель никогда не рассказывал, – кресло грустно вздохнуло, прикрыв пять из одиннадцати глаз.
– Рассказывать нечего, – развел руками Бесник, один из слуг Костеля, крепкий мужчина с абсолютно белыми волосами. – Вэлериу тогда всех выгнал.
– Да уж, весело у вас тут, – вздохнула гончая, опасливо косясь по сторонам.
– Ничего, – кресло ободряюще ткнуло в гончую ручкой и улыбнулось. – Привыкнешь.ну и да.
передавать привет великолепным Сумеркам - действительно традиция ФБ
Название: Блестящая идея
Автор: the absurd.Бета: ХиссРазмер: 837 слов
Пейринг/Персонажи: Костель (Цимисхе), кресло, гули фоном
Категория: джен
Жанр: флафф бытовая зарисовка
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: драббл о том, как технический прогресс и культура смертных повлияли на жизнь Костеля и кресла
Примечание: во-первых, здесь снова встречаются персонажи из драббла «Шутка»; во-вторых, привет фандому Сумерек; в-третьих, да, расчлененка
Дисклеймер: Мир принадлежит Беловолкам - и я тоже.
читать дальшеБудь проклят этот кризис столько-не-живут возраста, печально думало кресло.
Костель, по его мнению, зашел слишком далеко.
Хотя начиналось все вполне невинно: Вэлериу, приехавший к ним в гости, чтобы пробудить свое Дитя от сна, длившегося больше века, привез с собой вещь, которую он назвал «ноутбук». Адская машина творила что-то совершенно невообразимое: показывала людей, которые никак не могли бы туда поместиться, пела и, судя по огонькам разного цвета, горела изнутри. У Вэлериу не один час ушел на то, чтобы доказать, что это не магия, не работа духов или демонов, а «одно из величайших достижений человечества». Костель, всегда отличавшийся живостью ума и любопытством, в конце концов проникся.
А потом он, конечно же, заставил техникой все поместье.
Теперь со стен и потолка кроме привычных кишок свисали еще и провода, а в углах висели камеры, вплавленные в неаккуратные комки из мышц и кожи – чтоб не падали. На выстроенных в ряд банках с сердцами, желудками, печенями и селезенками стояли ноутбуки: Костель сначала ставил их прямо на столы, но оказалось, что со временем, нагреваясь, те портили тонкую человеческую кожу, которой были покрыты почти все столы. На полках шкафов вперемешку с книгами и отрубленными головами без глаз красовались мониторы и процессоры. Каждой гончей Костель выдал по мобильному, несмотря на то, что они все равно не попадали изогнутыми когтями по кнопкам.
Доходило до абсурда. Парой месяцев ранее кто-то из Шабаша привез Костелю случайно пойманного Тремер. Теперь он висел в лаборатории в весьма… разобранном состоянии. Крючья, свисающие с потолка, пробивали его плечи насквозь, надежно удерживая Тремера на высоте полуметра от пола. Живот был разрезан; все четыре метра кишок, а также кое-какие внутренности, живописно висели на крючьях чуть меньшего размера. Лицо представляло собой сплошной кусок плоти: ни рта, ни носа, ни глаз – только маленькая дырка на месте рта. В нее была воткнута длинная трубка, через которую в тело поступала кровь, поддерживая жизнь в теле вампира. В общем, ничего особенно оригинального: ненависть Цимисхе к клану Тремер в обществе вампиров была притчей во языцех; с Тремер, попавшими в руки к Цимисхе, зачастую случались вещи и похуже. Однако же теперь, когда у Костеля появилось новое увлечение, к телу Тремер была подключена еще и огромная машина, выкупленная у какой-то больницы. Машина издавала мерзкий писк, свидетельствовавший о том, что пациент мертв, и Костеля почему-то совершенно не волновало, что пациент мертв уже несколько десятилетий. Несмотря на то, что кресло и гули не раз жаловались на головную боль, их хозяин оставлял машину включенной и одобрительно улыбался ей каждый раз, когда заходил в лабораторию. Время от времени он даже хвалил ее за хорошую работу: привыкнуть к тому, что в груде железа не было ни духов, ни призраков, Костель так и не смог.
Но это было еще не самое худшее. Помимо всего прочего, техника открыла для Костеля культуру смертных – кинематограф, в частности. Обнаружив же, что смертные снимали фильмы про вампиров, Костель задался целью посмотреть их все; а заодно, конечно, и показать любимым гулям – они, по его мнению, тоже должны были просвещаться. С тех пор пару раз в неделю они садились перед огромным экраном и смотрели все фильмы подряд, начиная с «Дракулы» и «Носферату. Симфония ужаса» и заканчивая такими фильмами, как «Другой мир» и ремейк «Ночи страха». Креслу очень нравились старые черно-белые ужастики. Оно находило их крайне милыми и даже романтичными.
Но в тот вечер, когда они посмотрели «Сумерки», кресло мысленно проклянуло весь кинематограф сразу.
После просмотра Костель, не говоря ни слова, ушел в свою лабораторию: с ним часто такое бывало, когда его озаряла та или иная идея. Через полчаса он окликнул кресло, подозвав его к себе в лабораторию, и то, не подозревая ничего плохого, послушалось приказа.
Гули все еще продолжали обсуждать фильм, когда Костель наконец отпустил кресло. Теперь, стоя возле двери в зал, оно смущенно перебирало ногами и слушало разговоры своих коллег.
– Вы видели эту девицу? У нее рот вообще не закрывается, – жаловался Бесник. – Вот мне бы за такое губы срастили…
– Да ладно, там же все действие, считай, на другом конце света происходит, – беззаботно ответила одна из гончих. – Ты вообще видел, какие у них вампиры? Ни слуг, ни дома нормального…
– Ты правда думаешь, что где-то существуют такие вот вампиры, которые мало того, что не держат слуг и живут где попало, так еще и влюбляются в еду? Не говори глупости! – отмахнулся от нее гуль.
– Это не глупости. Это – разница в менталитетах, – важно ответила гончая, но, увидев вошедшее в зал кресло, осеклась.
Кресло сияло и искрилось в свете электрических ламп. Блестки были, казалось, повсюду: на ручках, на сидении, на спинке. Даже голова, красовавшаяся на спинке кресла, была покрыта ими и теперь весело сверкала, переливаясь разноцветными бликами.
– Наш господин решил, что сверкающие вампиры – очень свежая и оригинальная идея, но ее, как и все остальное, нужно сначала опробовать на слугах, – как можно ровнее отчеканило кресло, спешно передвигаясь в самый темный угол зала.
Остальные гули вежливо промолчали. Все-таки ссылка на авторитет в этом поместье была весомым аргументом.
Будь проклят этот кризис столько-не-живут возраста, печально думало кресло. Будь проклят человеческий кинематограф, вздыхало оно про себя, пытаясь почесать ручку о стену. Будь проклят тот, кто придумал блестящих вампиров, мысленно рычало кресло, ощущая, как зуд распространяется вниз по ножке. Будь проклята чертова аллергия на блестки.